Финикийские колонисты увозили с собой запах дома

Колонизация была не только переселением людей, но и распространением запахов и воспоминаний – так считают исследователи, изучившие финикийские флаконы для масел.

В финикийских керамических флаконах, которые встречались по всему Средиземноморью в VIII–VI веках до н.э., хранили ароматические масла. Аромат напоминал колонистам о доме и этим был так важен для них, считают авторы новой статьи Journal of Archaeological Method and Theory.  (Первый автор – Адриано Орсингер (Adriano Orsingher) из Мадридского и Тюбингенского университетов).

Финикия находилась на территории современного нам Ливана, а также частично – Израиля и Сирии. Финикийские города-государства образовались на рубеже IV и III тысячелетий до н.э., самыми крупными были Арвад, Библ, Сидон и Тир. В конце II и в первой половине I тысячелетия до н.э. финикийцы основали ряд колоний далеко за пределами своей страны – на Кипре и Сицилии, в Африке и Испании (в том числе на её атлантическом побережье). Больше всех прославилась, конечно, финикийская колония Карфаген, из колонии Кития вырос современный город Ларнака на Кипре, из финикийского Панорма – современный сицилийский Палермо, а из Гадеса – испанский Кадис.

Большую часть времени Финикия находилась под чужеземным владычеством: ассирийцев, вавилонян, персов, Александра Македонского, Птолемеев, Селевкидов и римлян. Но города сохраняли автономию, финикийские торговцы оставались одними из самых активных в Средиземном Море, а их флот – одним из самых крупных. Он, например, сыграл ключевую роль в попытке Персии завоевать греческий мир. На рубеже VII–VI веках до н.э. финикийские моряки по поручению египетского фараона впервые совершили плавание вокруг Африки. Финикийцы изобрели пурпурную краску, которую добывали из раковин моллюска, и их пурпурные ткани славились по всему Средиземноморью. Пожалуй, самым большим вкладом этого народа в мировую культуру оказалось финикийское письмо – к нему восходят все европейские системы письма, кириллица и – опосредованно – еврейское квадратное и арабское письмо, письменности Центральной Азии и Индии. После завоеваний Александра Македонского началась постепенная эллинизация Финикии, и, хотя её язык использовался ещё в I в до н.э., уже в первые века нашей эры культура слилась с окружающими.

Судя по письменным источникам, как минимум с начала II тысячелетия и до римского времени Финикия была известна ароматическими смолами и маслами. С благовониями археологи давно связывают небольшие керамические сосудики VIII–VI веков до н.э. – «финикийские флаконы для масел». Они обычно имеют высоту 9,5–14 см и диаметр от 6,5 до 10 см, у них нет никакого декора, горлышко узкое, шейка короткая, сужающаяся кверху, небольшая ручка и шаровидное или яйцевидное тулово. Именно форма сосудов стала главным аргументом их связи с благовониями: в таких сосудиках могло содержаться лишь небольшое количество вещества, и она удобна для вязкой жидкости. Но прямых подтверждений этой связи до сих пор не было, неясным оставалось, и где изготовляли эти флаконы.

Чтобы решить эти вопросы, авторы нового исследования сделали ряд анализов: петрографических и химических. Петрографический метод в археологии применяют для изучения структуры и включений керамического теста под микроскопом. Химический анализ позволил определить состав включений в глине, а также органических остатков на внутренней стороне сосудов.

Исследователи изучили 51 флакон из раскопок финикийской колонии на небольшом острове Мотия у западного берега Сицилии; это примерно десятая часть подобных находок. Глина большинства образцов оказалась близка к сосудам, произведённым в южной Финикии – примерно между современным Бейрутом (столица Ливана) и регионом Кармель в Израиле. Органические остатки нашли в восьми флаконах, это оказались следы сосновой или мастиковой смолы и растительных липидов.

Таким образом, предположение о том, для чего нужны были эти сосудики, подтвердилось. Сосновая и мастичная смолы могли использоваться не только из-за их приятного аромата, но и в качестве консервантов для других компонентов благовоний. Растительные липиды невозможно определить точнее – это могли быть остатки цветков, листьев, растительных масел и их смесей. Финикийцы могли использовать ароматические вещества по-разному. Часто их сжигали на специальных подставках, вероятно, во время ритуалов. Благовония применялись при подготовке тел к погребению, иногда при бальзамировании. Могли их использовать и в повседневной жизни.

Авторы обращают внимание, что число находок флаконов за пределами Финикии на порядки больше, чем в ней самой, а значит, они в основном шли на экспорт. Один из сосудиков был сделан из «карфагенского» керамического теста, но поскольку он остался в меньшинстве, скорее всего, эта попытка воспроизвести рецепт из метрополии оказалась не слишком удачной. В Восточном Средиземноморье предметы, связанные с финикийскими благовониями, часто имеют отношение к дворцовой экономике. А значит, они были дорогим продуктом, и дворцы могли контролировать их распространение, а рецепты строго охранялись. В западной части Финикийского Средиземноморья такие политические структуры не встречаются, но устойчивая традиция изготовления благовоний, вероятно, делала их настолько желанными, что торговля ими даже в сравнительно небольших масштабах приносила существенную прибыль. При этом финикийские масла пользовались стабильным спросом на протяжении почти двух столетий, несмотря на конкуренцию со стороны греческих благовоний.

«Эти масла были не просто товаром. Они служили связующими звеньями культуры, выражением идентичности, которая сопровождала финикийских переселенцев по всему Средиземноморью. Неся в себе ароматы дома, они служили инструментами памяти, укрепляли общие верования и обонятельный опыт разрозненных сообществ», – считает Орсингер. По его мнению, новое исследование – это толчок к переосмыслению того, как в древнем мире воспринимались миграция, торговля и культурная идентичность. Мобильность в древности была не только перемещением людей и товаров, но и распространением запахов и воспоминаний, сенсорного, чувственного опыта. Вероятно, запах играл важнейшую роль в процессах миграции и культурного обмена, и мы её упускаем из-за неполноты источников. Но сочетание методик из естественных и гуманитарных наук приоткрывает доступ к этим неуловимым, нематериальным следам мира древности, полагает исследователь.

По материалам Тюбингенского университета и Journal of Archaeological Method and Theory