Распознавание эмоций зависит от слов
Язык помогает прочитать эмоции на лицах другой культуры.
Все люди умеют худо-бедно читать чужие эмоции по лицу. Разумеется, есть какие-то повреждения мозга, есть психоневрологические расстройства, которые эту способность сильно ослабляют. А ещё есть люди, которые настолько хорошо владеют мимикой, что способны ввести в заблуждение любого, но мы сейчас не о них. Обычный человек всё-таки может по одному виду собеседника сказать, расстроен он или рад, грустит ли, разозлён и так далее. При этом легко предположить, что умение читать эмоции по лицу у нас врождённое и одно на всех, то есть любой из нас способен определить гнев, радость или отвращение, просто взглянув на физиономию другого человека.
Однако сотрудники Университета Северной Каролины в Чапел-Хилле полагают, что помимо врождённых способностей, большую роль играет культура, в которой приходится жить. Исследователи поставили эксперимент с двумя группами добровольцев: белые американцы, родившиеся и выросшие в США, и китайцы, родившиеся и выросшие в Китае, но в какой-то момент переехавшие в США. Они ложились в аппарат для функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ), и пока они в нём были, им показывали фото разных актёров (тоже белых американцев), которые изображали отвращение или гнев. Иногда перед фото показывали соответствующие слова, то есть перед гневным лицом на короткое время появлялось слово «гнев», а перед гримасой отвращения появлялось слово «отвращение»; иногда перед фото появлялся просто набор букв – XXXXXX; иногда фото шли без предваряющих слов и букв. Сообщать о том, какую эмоцию они видят, участников эксперимента никто не просил, они просто смотрели на лица. Цель была в том, чтобы не осложнять активность мозга работой «на экспорт», чтобы увидеть, как мозг различает эмоции сам для себя.
Когда китайцы видели лицо, выражающее отвращение, у них усиливался обмен информацией сразу между несколькими зонами мозга, отвечающими за семантические процессы (то есть, грубо говоря, обслуживающие вопросы типа «что это значит?»), анализирующими зрительные сигналы и обслуживающие когнитивные процессы, относящиеся к социальной жизни. (Напомним, что фМРТ показывает приток крови к тем зонам, которые активно заняты какой-то задачей, и сейчас фМРТ указала на активную совместную работу вышеупомянутых зон.) Если же лицу, выражающему отвращение, предшествовало слово «отвращение», функциональные связи между этими участками мозга слабели – грубо говоря, они переставали так напрягаться. И никакой разницы в активности мозга у коренных белых американцев не было: их мозг смотрел на гримасу отвращения одинаково что с соответствующим словом, что без слова.
В статье в Frontiers in Psychology исследователи пишут, что распознать отвращение для родившихся и выросших в Китае без подсказки было трудно – вероятно, не только из-за физического устройства лица (европеоидного), но и из-за того, что в разных культурах для передачи одной и той же эмоции мимические мышцы работают немного иначе. Языковая подсказка помогала решить задачу, и мозг расслаблялся. Любопытно, что для гнева ничего такого не обнаружилось. Возможно, что ещё имеет значение, каким эмоциям придаётся большее значение в той или иной культуре. Может быть, следовало бы дополнить эксперимент китайскими актёрами и китайским языком, а также привлечь к исследованию представителей других культур. Впрочем, в перспективе всё это и будет сделано, и не исключено, что первоначальные выводы будут корректироваться и уточняться: эмоции – дело тонкое, и их восприятие может меняться от самых разных вещей.
