Жаль, что за "чашкой чая" никто не осмеливается посидеть.
Альтов много места  в своих книгах (стр. 6 – 11, Творчество как точная наука, стр. 14 – 17, Крылья для Икара) уделял уничтожающей критике применения т. н. «метода проб и ошибок» в изобретательстве, называя  проблемные ситуации изобретательскими задачами.  Он считал "метод проб и ошибок" основным методом получения изобретений и открытий в технике и науке. Однако это не так. В «Теории механизмов  и машин» метод наслоения кинематических цепей положен в основу синтеза механизмов, есть методы приближения наилучшей функции по Чебышеву, методы использования взвешенной разности Н. И. Левицкого. В науке применяется методы экспериментирования, вычленения статистических закономерностей, установления причинно – следственных отношений, формулирования на их основе гипотез и теорий, проверки их достоверности. Эти методы представляют собой процесс решения понятной человеку задачи, в которой выделяются условия и требования.
35. Ошибка фантаста в том, что  «метод проб и ошибок» относится лишь к воззрению на способ выработки форм поведения  испытуемых при исследовании процесса их научения, а не к способу решения задач.  Помещая в «проблемные ящики» (экспериментальные устройства различной степени сложности) подопытных животных (кошек, собак, низших обезьян), Торндайк  Эдуард  Ли (1874 – 1949 гг. – американский психолог и педагог) фиксировал характер их двигательных реакций, направленных на то, чтобы выйти из ящика и получить подкрепление рефлекса. Ход опытов и его результаты изображались  и в виде кривых, на к-рых отмечались повторные пробы и затраченное время. Характер кривой (названной им «кривой научения») дал Торндайкe основание утверждать, что животное действует методом «проб, ошибок и случайного успеха». Весь процесс научения трактовался как простое установление связи между ситуациями и движениями. Фактически, и Альтов так же помещал своих героев – изобретателей в подобные «проблемные ящики» и показывал, как они «трудно» находят выход из них. Однако, метод пригоден лишь  для объяснения научения как вероятностного процесса, согласно которого слепые пробы, ошибки и случайный успех, закрепляющий удачные пробы, определяют путь приобретения индивидуального опыта у животных и человека. Тем самым была выделена согласованность поведения со средой на вероятностной основе. Поведе́ние — способность животных изменять свои действия под влиянием внутренних и  внешних факторов. Последующие исследования показали, что хаотические и нецелесообразные движения во время научения наблюдаются  в ситуациях, когда проблема неадекватна уровню развития обследуемого (как животного, так и человека), чрезмерно трудна. При решении адекватной проблемы испытуемый прежде всего пытается применить прошлый опыт с учетом того нового, что содержится в проблеме. Кроме того, свое значение метод проб и ошибок или перебора вариантов сохранил лишь в узкой сфере искусственно создаваемых ситуаций; в частности, он вошел в состав конструктивных принципов кибернетических устройств.
У нас этот метод  ещё называю «методом научного тыка».  Он зародился в среде электронщиков. Под "тыком" в данном случае подразумевалось проверка тока при помощи измерительного прибора со щупом, типа тестера, который позволял протыкать, или прощупать, или прозвонить схему - проверить, все ли контакты припаяны правильно, соблюдается ли изоляция, не перепаяны ли дорожки, корректно ли работает элемент электрической цепи, и прочие нужные в хозяйстве вещи. "Метод научного тыка" родился как стёб и замена  термину «метод научного исследования». Нередко этот «метод» представляет собой  «метод научного удара ногой в нужное место».

Книги Альтова - не учебники изобретательства, а способ привлечения читателей на учёбу в школы Н – Т творчества (стр. 4 Крылья для Икара). Учёба дело хорошее, но  учёба единственному алгоритму напоминает учёбу игре на гармошке по клавишам, на которые указывает ученику учитель,  без нотной грамоты, без понятий о музыкальной гармонии. Перебирай показанные клавиши и получишь  «дерзкое музыкальное творение». Причиной этого положения является отсутствие в природе однозначно определяемых «типичных изобретательских задач», есть существование  лишь ситуаций, происшествий, сбоев технологии и производства  (стр. 46, Найти идею, 2003).
37. Ошибка фантаста в том, что он считает ситуацию, сбой, происшествие, «короткое замыкание»  и т.п. чрезвычайщину на случайно выбранном объекте событий объективными и достаточными основаниями увязывать их непосредственно  и неизбежно с созданием изобретения. Или  точнее, без сомнений полагать, что в их разрешении, ликвидации, устранении или исправлении есть «существенные отличия технического решения, практическая ценность и условия патентоспособности – новизна, изобретательский уровень и промышленная применимость» (сущность изобретения). Этот путь выбран фантастом не случайно. Он некогда работал в Бюро по рационализации и изобретательству ( БРИЗ-е), которое, напомню, специально предназначено для латания производственных дыр, ликвидации «узких мест» в «плановом» советском производстве. Авралы, штурмовщина, круглосуточная работа в конце месяца были обычным способом «героического» достижения «плановых показателей». Социалистическому производству позарез требовались «щелкунчики авральных орехов». Тогда «щелканье авральных орехов» приравнивалось к сути изобретательского дела. На этом феномене и построены положения тризовской теории – теории авральных положений. За полстолетия тризовской подготовки незрелого молодого поколения страна получила следующее:  «щелкунчиков» много, а изобретателей всё также мало.

«Метод проб и ошибок может быть заменён (во всяком случае, дополнен) сознательным производством изобретений (но, это, оказалось, не функция триз). Если, конечно, приёмы (типовые) окажутся достаточно сильными и универсальными» (стр. 28, Крылья для Икара). Не оказались! «Производство новых идей (это так же не функция триз), относящихся к развитию технических систем, неизбежно станет индустрией, основанной на точной науке» (стр. 147, там же). До индустрии идей пока далеко, получать бы идеи, хоть каким – то способом, даже кустарным! И вот ответ почему: «приходится собирать решительно всё, на что упадёт взгляд изобретателя: ведь нельзя заранее предугадать, какие идеи и из какой отрасли знаний может пригодиться» (стр. 143, там же).
Итак, хотя нет «типичной изобрет. задачи», но её можно достаточно просто «сконструировать» из любой ситуации! Для этого, описание «больного или узкого места» можно представить в виде схемы некого «конфликта пары элементов», между которыми существует прямая связь: изменение одного, приводит к изменению другого (стр. 37 – 38, там же), «выиграли в одном и проиграли в другом», «выигрыш сопровождается проигрышем» (стр. 42 там же). Такова «модель задачи». Но, это лишь конструкция связи одного с другим, и проявление действия закона сохранения энергии. В такой «модели задачи» нет цели качественного изменения, развития или получения чего – то в большем размере. Есть «требование оставить всё как есть без проигрыша», но это не является целью изобретения, это всего лишь оформление выхода из ситуации,  лечение «больного места».  По мысли фантаста, «изобретатель, в отличие от конструктора, должен сделать так, чтобы выигрыш был, а проигрыша не было». «А у конструктора есть лишь одна задача обеспечить компромисс, например, между скоростью и комфортом: для гоночного автомобиля комфорт неважен, им можно пожертвовать, но выиграть  в скорости» (стр. 43, там же).
39. Это ошибочные построения и  вывод фантаста.  Для болидов «Формулы – 1» комфорт и безопасность пилотов имеет первостепенное значение, как и скорость болида, иначе невозможны были соревнования.  Жертвовать (то есть «проигрывать»), действительно приходится,  «выигрыш» всегда соответствует «проигрышу», и их много: это затраты на топливо, материалы, на создание двигателей, внешних обводов болида, на строительство и эксплуатацию трассы и т. д.  Прав Галилей: «нельзя выиграть в чём – то, не заменив это чем – то другим». Описание любого изобретения  это форма записи  задачи, на техническое решение которой направлено заявляемое изобретение. Это известно любому патентоведу. Есть то, что дано – это аналоги и прототип, есть цель изобретения – это то, что требуется достичь, и есть само решение, как это достигается. Именно её решает изобретатель. Она вполне конкретна и предельно ясна, в отличие от ситуации.  По этой причине изобретающий не решает ситуационных задач, он  решает исключительно технические, конструкторские, инженерные задачи в конкретных объектах техники на принципе введённым ещё  Аристотелем – принципе компенсации.

41. К вопросу о «красоте» задач и «умении решать трудные задачи».
Есть исходное утверждение фантаста: «Уточним: красивы не столько сами задачи, сколько сочетания «Задача – логика – решения – ответ». Красоты тем больше, чем неприступнее задача, изящнее логика её решения, идеальней результат» (стр.72, Найти идею, 2003). Если Вы здесь не видите научного подхода, то это Вам совсем не показалось, это установка писателя на привлекательность книги. «Неприступность задачи» достигается сравнительно просто – нужно тупик в ситуации выдать за задачу. Для этого не нужно ничего исследовать, не искать причины, не выявлять их, не строить предположения, не делать выводы, как это делает изобретатель. Поэтому, «наивысший»  уровень «неприступности», а значит и «трудности задачи», по мысли фантаста выглядит так: «Нужно что – то сделать, а как сделать – неизвестно» (стр. 73, там же).  Почему? Да потому, что «здесь дана ситуация (происшествие, «короткое замыкание), а не задача» (стр. 133, там же). «Неприступность» рангом пониже считается ситуация, когда «улучшая одну часть тех. системы, ухудшается её другая часть» (стр. 21, Творчество – как точная наука, 2004). Значит, всё - таки «нужно что – то сделать» и делается:  попытки найти выход из тупика! (типичный метод проб и ошибок).  Однако, и эта «неприступность» или «трудность задачи» должна быть «правильной», чтобы она «обладала определённой эвристической силой!» (стр. 21, там же).  «Неприступностью» «низшего» уровня считается физическая ситуация, когда «зона между частями улучшения и ухудшения должна быть во взаимно - противоречивых состояниях» (стр. 73, Найти идею, 2003). Эта «неприступность» уже не является  «трудным» препятствием, чтобы обратится к справочным материалам физики и найти выход из ситуации. Логика такого продвижения предельно «изящна»: от «незнания что сделать» к попыткам найти выход  из тупика до «предельной обострённости конфликта (ситуации), придающей ей высокую  подсказывательную ценность» (стр.74, там же). Разве это может быть  целью изобретения?  В чём же тогда «идеальность» результата? «Идеальность результата» в том, что ответ (выход из ситуации) «становится само очевидным, почти всегда неожиданным и неслыханно дерзким» (стр. 155 -156, там же). Это и называется "умением решать трудные задачи". Между тем, известно, что проблемная ситуация это познавательная задача, которая характеризуется противоречием между имеющимися знаниями, умениями и предъявляемыми требованиями.  Решение задачи – это выполнение действий или мыслительных операций, направленных на достижение цели, заданной в рамках проблемной ситуации. А её у фантаста просто нет.