[B]Зачем безжизненной, бездуховной материи из неорганического создавать органическое, а потом живое? [/B]
Вопрос «зачем?» предполагает Цель. А никакой заранее намеченной «Цели» у не живой материи создать живую материю не было и быть не могло, ибо она, как нам известно, не имеет Разума. Более правильно, как я считаю, было бы задаться вопросом «почему?», т.к. ориентирует на Причину (или Причины) возникновения Жизни. Была только Причина, которая не может быть реализована без Возможности (наличие строительного материала), без Условий (наличие требуемой температуры, влаги, электрических разрядов, радиации) и без Счастливой случайности в «стыковке» в нужном месте и в нужное время всех этих возможностей, условий и случайностей. Причиной же образования более сложного из более простого является только одно – энергетическое стремление к энергетическому минимуму.
Эволюция по сути не является Причиной развития в Живой материи, в живой природе, а является лишь видимым нами Следствием, лишь видимым нами явлением изменений в живой природе. Причиной, вернее Причинами этой эволюции являются более глубокие, находящиеся на атомарном и субатомарном уровне взаимодействия, связанные с энергетическими состояниями элементарных частиц и свойствами электромагнитных и других полей.
Об этих атомарных причинах эволюции в живой природе научный мир ещё имеет весьма слабые знания, блуждает в «потёмках» множества предположений и гипотез на эту тему. Но как эволюцию звёзд невозможно понять без знаний термоядерного синтеза, без знаний о явлениях в гравитационных и других полях, так и точно так невозможно объяснить эволюцию в живой природе, да и само возникновение-зарождение жизни без знаний и научного понимания жизни на субатомном уровне. А изучение РНК – это и есть попытка Науки это сделать.
В природе существует т.н. «принцип минимальной энергии». Подчиняясь этому «принципу» вещество принимает более упорядоченную в нашем понимании форму и наиболее устойчивую в данных условиях.
Стремление к минимуму энергии сопровождается усложнением возникающих вследствие этого конструкций (атом, молекула, клетка, организм, общество). Стремление вещества усложниться вполне закономерно – при синтезе выделяется энергия в виде тепла (или гамма квантов), которая что-то способна разрушить, т.е. увеличивает энтропию. Но это разрушение используется в природе затем для синтеза уже чего-то другого и нового.
Как утверждают некоторые учёные - Жизнь на Земле – есть некий «остров» в энропийном мире распада, развивающийся противоположно всему остальному. Жизнь на Земле - это антиэнтропийный Центр в нашей части Нашей Галактики.
Рассмотрим [B]физический уровень жизни[/B]. Есть мнение у учёных, что «жизнь – это частичная, непрерывная, прогрессирующая, многообразная и взаимодействующая со средой самореализация потенциальных возможностей электронных состояний атома».
Рассмотрим самый простой атом – атом водорода. Ядро атома водорода состоит из одного протона. Его заряд «уравновешивается» одним атомом электрона. Но к оболочке ближней к ядру с меньшим энергетическим уровнем полагается для симметрии «электронного облака» иметь электронную пару. Пары нет, и единственный электрон находится на возбуждённой орбите. Если рядом окажется точно такой же атом водорода, то при встрече они образуют двуядерное «образование», а их электронные оболочки образуют одну общую электронную оболочку с необходимой парой электронов и энергия каждого участника пары уменьшается. При этом двухатомная форма водорода (в виде известного всем газа) будет устойчивее одноатомной.
Как видите никакой такой «цели» у атома водорода, кроме как стремление занять более энергетически выгодную, а потому и более устойчивую и прочную позицию – нет. Он просто «хочет жить», точнее быть атомом водорода – и всё. Он просто «боится» хаоса-энтропии и стремится сохранить себя. Если бы не было у природы, точнее у Пространства в нашем Мироздании этого стремления к самореализации себя как Что-то, к самосозданию себя в Бытии, а затем и самосохранению себя как некий Объект, то не было бы во Вселенной ни элементарных частиц, ни атомов, ни звёзд и т.д. Да и самой Вселенной не было бы. Но это невозможно, т.к. Пространство неуничтожимо.
Другими словами, я думаю, что [B]Причиной Жизни является вовсе не вода, как иногда утверждается, а водород[/B], который имеет столь простое и неуравновешенное строение-сруктуру с возбуждённым одним электроном. Если бы в Мироздании этого не было, если бы атом водорода, а затем и другие атомы во Вселенной не имели этих Свойств в виде «энергетических дефектов», а были некими «самодостаточными и независимыми» микрообразованиями и не могли и не стремились к объединению с такими же как сами или с другими атомами, то не было не только жизни, а не было бы вообще никаких макрообъектов во Вселенной.
Далее.[B] Химический уровень жизни[/B]. Он формулируется благодаря разрыву и образованию между атомами в молекуле химических, в первую очередь атомарных, ковалентных связей, а также благодаря специфическому [U]«молекулярному узнаванию»[/U]. Понятие «молекулярное узнавание» применяется к системам, в которых узнающее устройство сохраняет свою целостность в акте узнавания и затем возвращается в исходное состояние, совершив преобразование молекулярного сигнала. Это «молекулярное узнавание» называется в биохимии информационным. Механизм же этого «молекулярного узнавания» не известен науке и сейчас.
Считается, что [I]углерод[/I] – основа жизни и всё, что остаётся после смерти в твёрдом виде – это углерод (водород, кислород и азот – улетает в атмосферу). Сравнительно массивное ядро углерода обладает большим притяжением. Стоит атомному ядру водорода во исполнение закона стремления к минимуму энергии объединиться с атомом углерода, так сразу образуется молекула с новыми замечательным Свойством, т.к. ядерный заряд водорода оказывается не полностью экранированным, то молекула приобретает свойство [I]полярности[/I] и между её полюсами возникает электрическое поле, которое может уже притягивать другие подобные полярные молекулы. Это замечательное Свойство – возможность к объединению и стремление к объединению у молекул, так же можно назвать [I]ещё одной из Причин[/I] возникновения Жизни.
Три атома - кислород и два водорода, не по своей воле были объединены в [I]молекулу воды[/I]. Это было «сделано Природой» по одной Причине – стремлению к уменьшению энтропии (хаоса) и создание при минимальном уровне энергии вещества (в нашем случае – воды).
«Костяком» для органической молекулы создаваемой [B]растением[/B], служит углекислый газ, состоящий из атома углерода и двух атомов кислорода. Из углекислого газа растение добывает себе нужный ему углерод, а выбрасывает кислород. Чтобы добыть же водород растение уничтожает молекулы воды, при расщеплении которой образуются всё те же атомы водорода и кислорода, но перенасыщенные энергией с электронами пребывающими в возбуждённом состоянии (на верхних орбитах). Механизм же расщепления весьма прочной молекулы воды растениями всё еще наукой до конца не изучен.
На «приёме» солнечной энергии на «входе» в земную жизнь стоит [I]хлорофилл[/I] – зелёный пигмент, в основе которого кольцеобразная молекула [I]порфирина в центре с основой из атома магния[/I]. [U]Это основа жизни растений[/U]. И вот результат работы растений (фотосинтеза) – потребление углекислого газа – вода и солнечная энергия, а выделяет кислород и создаёт внутри себя молекулы [U]глюкозы[/U], в которой «упакована» солнечная энергия в её [U]атомах водорода[/U]. Фотосинтез – биологический способ химической организации вещества при помощи солнечной энергии.
У [B]животных [/B]в клетках крови – гемоглобине имеется так же [I]порфирин, но с основой из атома железа[/I]. Чтобы получить из съеденной глюкозы (из растений травоядными животными) энергию, её надо обработать [I]кислородом[/I]. Кислород животными получают из воздуха. При окислении глюкозы кислородом возбуждённые атомы [I]водорода[/I] отрываются от молекулы глюкозы, [U]встречаются с атомами кислорода[/U] и при этом [B]отдают[/B] свою [B]энергию[/B] клеткам организма. В результате этого процесса [I]окисления уже водорода[/I] образуется [I]вода[/I]. При этом [U]главным в этих процессах выступает водород, а не как кажется вода[/U]. Вода – лишь источник «возбуждённого водорода» для растений. Или лишний «продукт жизнедеятельности» (моча, пот) при выполнении окисления водорода кислородом у животных.
[I]Зелёные растения уничтожают (потребляют) воду, а животные её создают (выделяют).
И всё это делается только для того, чтобы, переводя атомы водорода из возбужденного состояния в невозбуждённое, получать для себя энергию для других жизненных процессов.[/I]
Растение синтезирует одно вещество, а разрушает другое. Животные (травоядные) пользуются разрушением для синтеза. Без растений жизнь животных не возможна. И не возможна жизнь хищных плотоядных животных без растительноядных.
Мир един. И эволюция вещества едина. Наивысшая сложность в веществе – Жизнь возникла по тому же закону, что и маленькая сложность – молекула воды.
Происхождение жизни из более простых форм вещества при развитии этих форм по законам неживой материи не требует некой непознаваемой «жизненной силы» и, ещё раз повторюсь, никакой «цели» не имеет.
Согласен. Трудно отделаться от впечатления о некоей «Цели» в действиях живой материи. Процессы в живых организмах и поведение живого организма всегда Целесообразны, как бы имеющие некую «цель». Целесообразны – это [U]не следует путать[/U] с уже как бы имеющейся некоей «целю» (Как и «разумность» процессов с Разумом). Но «цели» ещё раз повторюсь, как таковой нет. Есть только стремление всего живого к упорядоченности и организации уровня сложности своей системы по причине стремления уменьшения энтропии и энергетического стремления к минимуму энергии при более устойчивом состоянии электронов в веществе. При этом освобождается энергия, питающая энергией и придающая атомно-молекулярным структурным образованиям возможность приобрести свободу и независимость от окружающей их среды. И это «самостийное образование» мы называем Жизнь.
Жизнь, живое (биологическая форма движения) началась с того момента, когда не живое «породило» нечто отделившееся от него, которое «научилось» активно сопротивляться разрушающим воздействиям неживого. Это сопротивление выражается способностью живого сохранять и поддерживать свой гомеостаз, свою неравновесность, воспроизводить себе подобное и развиваться.
Найти «границу» между живым и не живым, как вы видите, трудно, т.к. никакой такой «границы» в атомах и веществе, из которого состоит живое и не живое нет. Разница между живым и не живым, как я вижу, только в том, что не живое, становясь в нашем понимании живым, становится чем-то самостоятельным, со своим неким «интересом» и неким «волевым» устремлением на самосохранение – с тем, что в религии называют «Святой Дух», одухотворяющий не живое. Не знает этого «Святого Духа» и современная Наука.
К сожалению и я вас разочарую. Я так же не знаю той особой Причины или «полевой инстанции», не знаю того «механизма» и как он работает, который приводит в движение неживую материю в виде органических молекул к их самостоятельным и направленным действиям. Здесь можно много рассуждать о «качественном скачке» в материальном веществе, об «эволюции вещества» и об «антиэнтропийном центре в Нашей Галактике» - всё равно не будет ответа на главный вопрос: Как один из видов не живой материи-вещества стал самостоятельным и потому кажущийся нам «осознанным» и «целенаправленным» в своих этих действиях?
Я думаю, что Причина здесь кроется в ещё более тонких невидимых полевых структурах Мироздания, до которых ещё Науке о нано-био-физико-химии живой материи (молекулярной биологии) надо сильно и долго «докапываться».
Если вы ещё не сильно устали от моих бла-бла-бла, то предлагаю вам «на десерт» прочитать небольшой, но весьма занятный отрывок из большой (в четырёх номерах журнала) статьи [B]«ЮБИЛЕЙ ЛАМАРКА — ДАРВИНА И РЕВОЛЮЦИЯ В ИММУНОЛОГИИ»[/B] (автор Юрий ЧАЙКОВСКИЙ, ведущий научный сотрудник Института истории естествознания и техники) из журнала [I]«Наука и жизнь» №5, 2009 год[/I].
Цитата из статьи:
«[I]ЧАСТЬ 4. ИММУНИТЕТ КАК ЭКОСИСТЕМА. ЧТО ВОЗЬМЁМ У КЛАССИКОВ?[/I]
23. Математика и самоорганизация
………………………
Основная идея Кауфмана состоит в том, что сложные системы можно поделить на два класса — «газообразные» и «твёрдые», то есть на хаотические и упорядоченные (на «облака» и «часы», как выразился ещё до него Поппер). При этом между классами возможны переходы — система может как обрести жёсткую структуру, так и утратить её. Именно при таком переходе система и может совершить акт эволюции, то есть качественно измениться.
Его модель совершенно абстрактна, она не имитирует никакой биологический объект, а лишь демонстрирует роль необычной случайности. Кауфман привёл компьютерные примеры, показавшие, что система из многих тысяч связанных функционально элементов может быть довольно просто описана. А именно: она может обладать совсем небольшим числом устойчивых состояний. Для этого нужно, чтобы элементы системы были слабо связаны, то есть чтобы каждый имел мало (лучше всего — два) «входов» и примерно столько же «выходов». Но ведь слабая связность как раз и есть основное свойство объектов квазигиперболической статистики.
Подвижка системы от организованности к хаосу или обратно, с точки зрения физика, есть фазовый переход. Точнее, её можно сравнить с возгонкой и осаждением, то есть с прямым переходом твёрдого тела в газ и обратно.
Добавлю, что яркий пример второго процесса даёт осаждение кристаллов льда из воздуха, образующее снежинки в пространстве и морозные узоры на плоскости (стекле окна). И то и другое поражает зрителя своим разнообразием, а разнообразие — один из главных объектов исследования биологии.
Рассмотрим сперва [I]снежинки[/I] (рис. 1). Чаще всего они принимают форму плоского дендрита (ветвящейся звезды), который мы в обиходе и называем снежинкой. Никогда не было обнаружено двух одинаковых дендритов. Изредка (при некоторых значениях температуры, влажности и давления) образуются иглы, пластины, пирамиды и прочее. В основе их форм — симметрия кристалла льда. Этот кристалл имеет форму шестигранной призмы, то есть его боковые грани прямоугольны (рис. 2). Поэтому на самом деле обычная снежинка — это очень тонкая призма. При некоторых условиях замерзания получаются более толстые призмы, так что снежинка может принять форму короткой колонны; возможны мелкие изъяны лучей и как бы склеивание двух половинок звёзд (см. «Наука и жизнь» № 12, 2005 г.).
Но если в строении единого кристалла главное — заполнение пространства (замерзание сплошной массы воды даёт сплошную кристаллическую массу льда), то замерзание пара и микрокапелек идёт путём роста кристаллов в почти пустом воздушном пространстве и потому даёт массу отдельных снежинок, каждая из которых устроена по-своему. Мы видим, что хоть они и весьма различны, но поддаются классификации (см. таблицу).
Удивительно, что обычно дендриты имеют примерно одинаковый размер порядка миллиметра. Что мешает снежинке, пока она свободно падает, расти и расти дальше? Конечно, рано или поздно она сломается, но на снежинках нет следов поломки — каждая предстаёт завершённой симметричной формой именно данного конкретного размера. Ещё удивительнее, что эта симметрия одинакова во всех частях снежинки. Если дендриты столь различны и растут в свободном пространстве, то что мешает разным лучам одного дендрита расти по различным законам? Например, иметь один луч ветвящимся, а другой — в виде пластины? Очевидно, что в снежинке, как целостной системе, идёт какой-то процесс самоорганизации, вскоре завершающийся.
То же удивление, только в большем масштабе, возникает при изучении [I]морозных узоров[/I]. Морозный узор возникает на внешней плоской опоре, а значит, имеет свободу роста не в трёх, а только в двух измерениях. Он замечателен тем, что являет собой крупную картину, рисуемую неведомой рукой по единому правилу. В этом правиле нет заметной симметрии, зато давно отмечено другое его свойство: каждая картина похожа на какое-нибудь растение.
Полвека назад биолог-теоретик Александр Александрович Любищев провёл у себя в Ульяновске поучительный опыт. Он сфотографировал несколько морозных узоров, показал снимки коллегам и затем писал: «Один из рисунков квалифицированный ботаник принял за фотографию чертополоха, в других — очевидное сходство с ... листьями пальмы, корневищами растения с отходящими от него листьями, подобием мхов и лишайников». Узор формируется не в результате приспособления к среде и не как следствие истории развития, а по законам осаждения твёрдых тел из пара. Аналогично и в живом веществе должны, по Любищеву, играть роль собственные законы образования форм. Их и следует искать. Об этих законах поговорим далее, а пока замечу, что разнообразные снежинки — это различные устойчивые состояния того порядка, который образуется из хаоса (здесь — из охлаждаемого пара), то есть различные формы фазового перехода, по Кауфману.
Кауфман писал: «Хаос, как бы он ни был интересен, — это лишь часть поведения сложных систем. Существует также не поддающееся интуитивному осознанию явление, которое можно было бы назвать антихаосом. Оно выражается в том, что некоторые весьма беспорядочные системы спонтанно “кристаллизуются”, приобретая высокую степень упорядоченности. Я полагаю, что антихаос играет важную роль в биологическом развитии и эволюции».
Антихаосом он назвал феномен устойчивости немногих состояний, а эволюцией — смену таких состояний. Её он усмотрел на грани порядка и хаоса: «Высокохаотичные сети будут настолько беспорядочными, что контролировать их сложное поведение весьма трудно. С другой стороны, высокоупорядоченные сети слишком заморожены, чтобы координировать сложное поведение. Однако по мере того, как замороженные компоненты расплавляются, становится возможной более сложная динамика» и онтогенеза, и эволюции. Нам важно отметить, что в схеме Кауфмана наблюдается конечное число устойчивых вариантов развития и эволюция предстаёт как смена режимов такого развития. В биоэволюции это и называют номогенезом.
24. Номогенез снежинок и организмов
Итак, обычно снежинка имеет почти идеальную 6-гранную или 6-лучевую (редко 3-гранную или 12-лучевую) плоскую симметрию. [U]Тот факт, что каждый луч растёт той же формы, что и его братья, ясно говорит о наличии общей программы развития. В чём она состоит, где и каким кодом записана, каким образом распределяется по шести лучам одинаково? Каким механизмом этот код реализуется в тело снежинки? Ответы мне не известны, однако того факта, что программа есть, вполне достаточно, чтобы обрисовать задачи биологического номогенеза в его нынешнем понимании.[/U]
Как показало исследование, на первых стадиях роста снежинки из центра конденсации (на пылинке или микрокапле в атмосфере) возникают структуры всего нескольких типов — игла, столбик, пирамида, пулька и др. Первые стадии развития для всех снежинок типа пластины или дендрита совершенно одинаковы — от «точечного» центра конденсации до призмы (рис. 2). Это очень похоже на ситуацию в биологии: по первым стадиям развития зародыша определить облик будущего организма невозможно — он выявляется только тогда, когда появляются зачатки органов.
Ещё большее сходство с развитием организма являет морозный узор. Картины его тоже неповторимы. Например, на рис. 3 видим нечто вроде снимка заснеженной заросли сорняков на краю огорода. Каждая «ветвь» не просто растёт на десятки сантиметров от своего центра кристаллизации, но и образует «листья» — все одного типа.
Считается, что у организма всё закодировано в его геноме. Но уже известно, что генов для создания наблюдаемого разнообразия никак не хватит. И даже некодирующих участков ДНК не хватит — их число у человека меньше миллиарда, а число одних лишь связей между нейронами — триллион. Это несоответствие приводит в отчаяние, пока не узнаешь, что в снежинках и оконных узорах великолепное огромное разнообразие создаётся вообще без генов.
Следовательно, в каждом из этих случаев работает какой-то механизм, порождающий бесконечно разнообразные большие структуры из однообразных крохотных. Этот механизм известен уже более 30 лет как фрактальный рост. О нём много написано (в частности, см. книгу «Активный связный мир», а также: «Наука и жизнь» № 5, 2001 г.), и здесь скажу одно: фрактальный механизм способен порождать крупные закономерно устроенные формы из микроскопических зародышей таким образом, что малое изменение фракталообразующего правила может вызывать радикальное изменение крупной формы, не нарушающее её единства как целого. Так, ничтожная разница в зародыше из первых молекул воды, налипших на пылинку, ведёт к появлению совсем разных форм снежинки, причём изменение одинаково проявляется на всех её лучах. То же — с морозным узором: из-за ничтожного различия центров конденсации один узор смотрится (по всей его длине!) чертополохом, другой — папоротником, третий — пальмой.
В биологии сходные переключения процесса развития именуются гомеозисом. Суть его в том, что из-за мутации одного гена онтогенез может резко измениться — например, у дрозофилы на месте усика вырастет добавочная ножка или на месте жужжальца — добавочное крылышко. Гомеозис открыт ещё в 1894 году, но подробно его впервые исследовала генетик Е. И. Балкашина, сделавшая, между прочим, в 1928 году важное наблюдение: все четыре известных тогда гомеозисных гена дрозофил сидят рядом, на одном коротком участке третьей хромосомы. Она отметила, что гомеозисная мутация не только порождает уродливый орган, но и видоизменяет другие органы (в наших терминах — как бы меняет фракталообразующее правило), и сделала вывод, что эти гены ответственны за переключение соответственных стадий онтогенеза.
Через полвека молекулярная генетика не только подтвердила догадку Балкашиной, но и выявила поразительную общность гомеозиса: все его гены имеют в начале участок (гомеобокс), почти или совсем одинаковый у самых разных организмов — цветковых растений, червей, мух и позвоночных. Сходны и их функции. Один из таких генов определяет закладку передне-задней оси зародыша (такая ось есть и у листа), другой — закладку головы животных, третий — закладку глаза и т.п. Подумайте: организмы устроены совершенно различно (например, насекомые имеют внешний хитиновый скелет и фасеточный глаз, а позвоночные — внутренний костный скелет и камерный глаз), а управляются одинаковыми генами.
Эмбриологи были поражены, мы можем поразиться вместе с ними, но важнее вспомнить, что через 20 лет такой же сюрприз преподнесла иммунология, обнаружив фундаментальное сходство иммунитетов у совершенно различных организмов (см. часть 2, «Наука и жизнь» № 3, 2009 г.). В частности, у растений и различных животных оказался одинаковым механизм разрушения микробных стенок посредством антимикробных пептидов. «Особенно непонятно, а некоторым учёным кажется даже мистикой, что пептиды… никогда не поражают клетки “хозяина”» (см. О. Белоконева. «Иммунитет в стиле ретро». «Наука и жизнь» № 1, 2004 г.). Равнодушными остались лишь два клана пишущих — креационисты и дарвинисты. Им, де, всё ясно: так сделал Господь (отбор). Не будем следовать им, а задумаемся — понятны ли нам сами основы живого?
………………………
27. Не будем забывать классиков
Сказанное может создать у читателя впечатление о полном поражении идей Дарвина и блестящей победе идей Ламарка, но это не вполне так. Конечно, основное поле зрения Дарвина (мелкая внутривидовая изменчивость, на которую действует отбор) было слишком узко, так что о собственно эволюции он не смог сказать ничего существенного, и все позднейшие утверждения о наличии у него цельной теории эволюции ни на чём не основаны. Печальная фраза Френсиса Дарвина о «куче подробностей» остаётся в силе, только в описаниях этих подробностей признаки организмов уступили место признакам молекул.
А Ламарк смог сказать для своего времени главное: различил основные формы активности — приспособление и прогресс. Главное потому, что одним приспособлением эволюцию объяснить не удалось — ни тогда, ни позже.
Однако Дарвина забывать отнюдь не следует. Его книги отражают те вечные свойства людского мышления, которые можно усмотреть на всех этапах развития науки, по крайней мере европейской. Одно из них — постоянное обращение к идее отбора. Пусть эволюции путём естественного отбора (путём преимущественного размножения полезных уклонений) никому найти не удалось, но мысль самых различных учёных то и дело возвращается к тому тезису, что ныне живущие организмы чем-то лучше тех, кто вымер.
Этот тезис фактически давно воспринимается сам по себе, без апелляции к размножаемости. Зачинателями такого подхода были замечательные русские учёные С. А. Рачинский, первый переводчик Дарвина, и А. А. Богданов, основатель общей теории систем. Оба применяли термин «подбор», каковой используется и в моей книге [3]. В отличие от естественного отбора (natural selection), подбор (по-латыни — delectus; по-англ. — choice, self-assembling, tektological selection) мыслился и мыслится как итог самоорганизации.
И есть пункт, в котором Дарвин ушёл далеко вперёд от Ламарка, — это вопрос о роли случайности в эволюции. Пусть Дарвин её роль и преувеличил, но Ламарк не увидал её вовсе, а мы теперь знаем, что эволюцию стоит ожидать именно на грани порядка и хаоса (см. п.23).
Прогресс мы ныне в целом понимаем не по Ламарку (как приближение к человеку), а шире. Как уже было сказано, сложность «низших» организмов может быть намного выше сложности «высших» — смотря как мерить сложность. Например, у низших рачков, именуемых полифемами, половая структура (три пола) и общественное поведение куда сложнее, чем у любых позвоночных (см. Л. Буторина. Сложная жизнь полифема. «Наука и жизнь» № 11, 2007 г.). Зато в пределах подтипа позвоночных понимание прогресса довольно близко к Ламаркову: направление от «низших» к «высшим» известно, никем не оспаривается (рыбы → амфибии → рептилии → птицы → звери → человек) и выражается прежде всего в повышении интеллекта. Естественно искать связи их поумнения с усложнением иммунитета, что выше и было сделано.
До недавнего времени не было сведений о каком-то особом характере иммунитета людей, но Супотницкий обращает внимание на то, что особую роль в эволюции нашего иммунитета играли транспозоны. По-моему, и появление интеллекта тоже следует связывать, кроме иммунитета, с транспозонами, доля которых особенно высока именно в геноме людей. Для обоснования или отвержения этой гипотезы нужны новые исследования.
Как мы видели, кроме ламаркизма в новом эволюционизме велика роль номогенеза — не столько книги самого Берга (она играет примерно ту же роль, что «Философия зоологии» и «Происхождение видов»: её почитают, но не читают), сколько концепции рефренов. Особенно, по-моему, важны такие рефрены, как квазигиперболы и параллели иммунных процессов.
28. Заключение
Итак, на грани веков снова, как и сто лет назад, произошёл прорыв в понимании устройства природы. Теперь это — понимание места иммунитета в биологии, заставляющее строить новую теорию биоэволюции, и понимание места тёмной энергии в космологии, разрушающее привычное понимание роли гравитации (Л. Ксанфомалити. Тёмная энергия. «Наука и жизнь» № 5, 2005 г.). Тёмная энергия — это форма активности (а именно активности физического вакуума), форма, о которой стало известно всего десять лет назад. Последует ли за этим и прорыв в понимании эволюции мира? Ведь понимание макро- и микромира обычно идёт вместе.
Свидетельств иного, нежели принято думать, устройства сил природы накопилось в биологии тоже много. Самое время понять, что активность живого — это целый ряд форм активности материи, что он продолжает тот ряд, который известен из наук о неживой природе. Но если живая материя активна во всём, на всех уровнях, естественно ожидать и её [B]активности на уровне наследственной изменчивости[/B]. Однако полтора века царило убеждение, будто на этом и только на этом уровне материя пассивна (способна лишь на случайную болтанку). Теперь такое убеждение — анахронизм: открытия последних лет показали, что как [B]гены, так и участки ДНК между ними изменяются активно по своим законам[/B].
Статья была уже в производстве, когда иммунолог К. А. Лебедев любезно подарил мне свою книгу, трактующую иммунитет как экосистему. Он увлечённо описал мне ту невообразимо сложную цепь молекул («каскад»), какая выстраивается для того лишь, чтобы передать в ядро клетки сигнал о запуске синтеза молекул адаптивного иммунитета. Мы оба согласились, что [B]налицо собственная активность генетической системы[/B] (добавлю — в смысле Ламарка).
Словарик к статье
В-клетки — клетки адаптивной иммунной системы, задача которых распознавать чужеродные молекулы (антигены) и вырабатывать антитела.
Пептиды — короткие (короче белков) цепочки аминокислотных остатков. Содержат до нескольких десятков остатков аминокислот. Многие пептиды обладают высокой биологической активностью, в том числе антимикробной (разрушают бактериальные оболочки), и тем самым служат агентами врождённого иммунитета.
Т-клетки — клетки адаптивной иммунной системы. Выполняют различные функции: активируют В-клетки (Т-хэлперы), регулируют активность иммунной системы, уничтожают неугодные клетки (Т-киллеры).
Транспозон — элемент генетической системы, способный перемещаться как целое внутри генома организма или между геномами. Содержит гены, необходимые для перемещения, концевые участки, обеспечивающие встраивание в хромосому, и участки ДНК, обеспечивающие его специфическую функцию. Появление транспозона на новом месте часто изменяет работу других генов и фиксируется в опыте как мутация. Эволюция происходит в значительной мере в результате обмена организмов транспозонами, то есть горизонтального переноса генов.»
Конец цитаты.
Как видите Наука ещё толком не знает «механизма» образования снежинок и морозных узоров на стекле, а, например, о «механизмах», приводящих в движение молекулы и производящих так называемое «молекулярное узнавание» - вообще пока строит только догадки. Однако первые мысли о[B] направленных генетических мутациях[/B] уже давно прошли свою стадию становления.
Вася из Минска.
[I]НЕУНИЧТОЖИМОЕ ПРОСТРАНСТВО В НЕДОСТИЖИМОЙ БЕСКОНЕЧНОСТИ[/I]
Изменено:
Вася из Минска - 28.03.2012 22:23:21
