Наверное, у кого-то название «Толковый словарь русской разговорной речи» может вызвать недоумение: зачем потребовался отдельный словарь для разговорного языка?

Названия, как известно из школьных учебников по русскому языку, пишутся с заглавной буквы. Но что делать, если в названии не одно слово, а несколько?

Образование названий для женских особей животных разных видов в русском языке, на первый взгляд, выглядит не вполне логичным.

Научная терминология и диминутивы, слова с уменьшительными суффиксами. Казалось бы, какие пласты лексики располагаются дальше друг от друга?

Во время любого разговора часть языковых ресурсов мы тратим на решение не очень заметной, но важной задачи — выразить расположение к собеседнику и одновременно обозначить дистанцию.

Наука, книжное знание жёстко делятся русским языковым сознанием на два противопоставленных друг другу материка. Их представляют слова «технарь» и «гуманитарий».

Что может быть лучше кофе с пирожным безе ранним утром нового года? Разве что новая заметка о русском языке.

В пьесе замечательного драматурга Александра Николаевича Островского «Женитьба Бальзаминова» матушка поучает неудачливого сына: «Я, Миша, много знаю слов, похожих на французские, так ты их заучи!»

Сотни лет в русском языке существовали жёсткие ограничения на использование ненормативной лексики — мата.

Любая традиция в первую очередь порождена привычкой, удобством, а вовсе не логикой. Традиция перевода королевских имён не исключение.

Многим слова «понятие», «термин» и «определение» (дефиниция) кажутся синонимами, но это не так.

Когда исследователь-лингвист берётся анализировать языковой материал, он видит отражённую в языке историю нации со всеми влияниями и заимствованиями.

Как же правильно? Почему вообще возникает вопрос: на первый или второй гласный звук ставить ударение? Корень проблемы — в иноязычном происхождении слова.

Связывает их один из процессов русского языка — переход имён собственных в нарицательные и наименования.

Многие процессы, о которых мы и не задумываемся, проявляют себя в народной речи, становятся более заметными, зримыми.

Вот так потянешь за слово, и загомонят всполошённые, забытые слова, захотят быть услышанными, натянутся, словно струны, языковые связи, древние и новые.

Слово «скать» до сих пор можно встретить в деревнях, оно любит тесто для пирогов, дышащее под мягкими руками бабушек, любит старинные пословицы и загадки.

Бывает, выскочит, завертится смешное словцо. Неказистое, бестолковое. Спросить хочется: «Да как ты выродилось такое, из чего, для какой надобности?».

Современную байку едва ли услышишь над детской кроваткой, но жанр народной колыбельной сегодня называют ещё «побайкой».

Жертвовать — это и отдать кому-то безвозмездно, подарить из добрых побуждений, и героически отказаться, лишиться чего-то во имя благой цели.

Сколько таких слов мы сыплем в разговорах и не задумываемся о том, из чего они были выплавлены, как родились и менялись.

Архаизмы и диалектизмы — вот истинное сокровище, червонное золото языка, которое единственно и могло сохраниться вдали от больших городов.

До сих пор не до конца ясно, что такое этнос, но почти все исследователи одним из важнейших его признаков именуют язык.

Придумывать наречия, не существующие сами по себе, хомо сапиенсы начали как минимум тысячу лет назад и останавливаться не собираются.

Восстанавливая прежде накопленные, а потом утерянные словарные богатства, Александр Исаевич Солженицын составил «Словарь языкового расширения».

История пробела в чём-то похожа на содержание авантюрного романа.

Синонимов в языке гораздо больше, чем мы догадываемся. Зачем так много «дополнительных» слов?

«Да тут ещё и конь не валялся!». Каждому, наверное, доводилось слышать укоризненный возглас, когда к делу, которое давно уже пора бы закончить, до сей поры не приступали.

В экспоненциально растущей свалке слов, которую представляет собой интернет, закопаны информационные сокровища. Они достаются тому, кто умеет искать.

Русскому языку не очень повезло с ударениями...