Зачем нам нужны планетные исследования?

Начало: 11.09.2006 | Окончание: 11.10.2006


Митрофанов Игорь Георгиевич


Доктор физико-математических наук, заведующий лабораторией космической гамма-спектроскопии Института космических исследований РАН (ИКИ РАН). Область научных интересов Игоря Георгиевича весьма обширна и включает теоретическую астрофизику, космическую гамма-астрономию (исследование астрономических источников по их излучению в гамма-лучах) и ядерную планетологию (исследование Луны и планет по их нейтронному и гамма-излучению).
Игорь Георгиевич Митрофанов – автор более 130 научных статей.

В 1984-89 годах И.Г. Митрофанов совместно с Ю.А.Сурковым (СССР) и К.Бара (Франция) провел космический эксперимент по изучению состава поверхности Марса на борту космических аппаратов проекта «Фобос».

В 1990-96 гг. был руководителем российско-американского эксперимента по гамма-спектроскопии на борту российского аппарата «Марс-96» (неудачный запуск в 1996 г.).

В 1998-2001 годах под руководством Митрофанова в ИКИ РАН был создан нейтронный спектрометр ХЕНД для космического аппарата НАСА «Марс Одиссей». На основе обработки данных измерений этого прибора было обнаружено, что вокруг полярных шапок Марса прострираются обширные районы вечной мерзлоты с высоким содержанием водяного льда.
Прибор ХЕНД продолжает успешно работать на орбите вокруг Марса уже более пяти лет, и обработка поступающей с него информации позволяет изучать сезонные циклы марсианского года и радиационную обстановку на Марсе. Полученные с прибора ХЕНД данные будут использоваться при создании будущих аппаратов для полетов людей на Марс.

Игорь Георгиевич Митрофанов руководит разработкой российских приборов для разведки залежей водяного льда в полярных районах Луны (прибор ЛЕНД, проект НАСА 2008 года Лунный разведывательный орбитер), для оценки содержания воды в грунте Марса на умеренных широтах (прибор ДАН, проект НАСА 2009 года Лунная Научная Лаборатория), для измерения состава вещества спутника Марса Фобоса (прибор ХЕНД-Фобос, проект Роскосмоса Фобос-Грунт 2009 года), для изучения состава поверхности Меркурия (прибор МГНС, проект Европейского космического агентства Бепиколомбо 2013 года).
Игорь Георгиевич – сторонник активного участия России в освоении Луны и Марса на основе национальной программы освоения космоса и в рамках широкой международной кооперации.


Я хотел бы поблагодарить всех читателей интернет-сайта журнала «Наука и жизнь», приславших мне свои актуальные и интересные вопросы. Многие из Ваших вопросов касались места космонавтики в современной жизни – это не моя специальность, но конечно, я имею свое мнение на этот счет, которым поделился с Вами. Я желаю Вам и впредь сохранить свой интерес к космосу и космонавтике – они стоят того, ведь 21-ый век станет первым веком экспансии человечества в околосолнечное космическое пространство. Удачи.
И.Г. Митрофанов.




Просмотров: 30763 | Комментариев: 10


Вопросы и ответы:


Вопрос:

Никита
Добрый день Игорь Георгиевич. Считаете ли вы, что в российской планетологии сложился некий перекос в сторону приборной части? Я имею в виду, что российские ученые в условиях практического отсутствия отечественных планетных миссий в постсоветское время продолжают разрабатывать и ставить приборы на американские и европейские космические аппараты. А в тоже время, получаемая этими приборами, информация оказывается практически невостребованной в России, так как у нас практически исчезла (а возможно и не существовала) школа планетологов - интерпретаторов этих данных.

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Никита, российские ученые имеют сейчас полную поддержку Российского космического агентства в возможности создавать наши отечественные космические приборы для иностранных планетных миссий. Это очень хорошо. Это позволяет нам сохранить потенциал научного космического приборостроения и получать новые научные данные о планетах при относительно небольших затратах – ведь стоимость разработки приборной нагрузки космического аппарата в десятки раз меньше стоимости всего проекта. Но ограничиваясь созданием приборов, мы лишаемся стратегической инициативы, так как стратегию исследований определяют те космические агентства, которые создают собственные аппараты. Именно поэтому я уверен, что России необходимо иметь свою полномасштабную национальную программу освоения Луны и Марса, которая должна включать, как отдельный раздел, создание научных приборов для зарубежных проектов.

Получаемая нами научная информация очень востребована, но, действительно, российские ссылки на наши статьи – в меньшинстве. Я должен согласиться с Вами в том, что планетная наука в России находится в кризисе, который, к сожалению, испытывает и вся академическая наука в целом. Во второй половине прошлого века у нас были созданы великолепные школы по космической науке. Полученные ими результаты во многих направлениях и сейчас определяют мировой уровень, - но для того, чтобы поддерживать и развивать научные школы сегодня, наши ведущие ученые должны иметь возможность платить молодым аспирантам и кандидатам наук хоть сколько-нибудь приемлемые зарплаты.




Вопрос:

Татьяна, Москва
Почему Луна и другие планеты, которые Вы изучаете, излучают нейтроны? Они что, радиоактивные?

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Татьяна, спасибо. В самый последний день сбора вопросов интервью Вы наконец-то задали вопрос, который я ожидал одним из первых. Действительно, каким образом такие сугубо ядерно-физические приборы, как детекторы нейтронов, позволяют проводить разведку воды в грунте планет из космоса?

Дело в том, что все межпланетное космическое пространство заполнено космическими лучами – потоками энергичных заряженных частиц. Эти частицы непрерывно бомбардируют поверхность небесных тел, у которых нет атмосферы (как у Луны или Меркурия) или тонкая атмосфера (как у Марса). Под воздействием этих частиц в верхнем слое поверхности толщиной около 1-2 метров происходят реакции расщепления ядер и возникают быстрые нейтроны. Нейтроны блуждают в веществе, испытывая столкновения с ядрами и постепенно замедляясь. Часть нейтронов уходит вглубь планеты и там пропадает, а другия часть выходит с поверхности и образует нейтронное излучение этого небесного тела. Действительно, поверхность таких небесных тел имеет наведенную радиоактивность.

Энергетический спектр выходящих нейтронов зависит от присутствия в грунте водорода, поскольку при столкновении нейтронов с ядрами водорода (протонами) замедление нейтронов происходит наиболее эффективно. Поэтому измеряя поток и энергетический спектр нейтронного излучения Луны, Марса и Меркурия с борта космического аппарата на орбите или непосредственно с поверхности, мы можем оценить содержание воды в веществе. Сейчас мы проводим такие измерения для Марса российским прибором ХЕНД на борту космического аппарата НАСА «Марс Одиссей».



Вопрос:

Алексей, Одесса
Уважаемый Игорь Георгиевич! Не кажется ли вам, что пилотируемые полеты на планеты, предположительно способные породить жизнь (типа Марса), следует категорически запретить из-за опасности заражения их среды земными бионосителями и опасности заражения земной биосферы чужими бионосителями или же земными, но мутировавшими под влиянием инопланетных условий?
Эти вопросы тем более остры из-за реальной перспективы коммерциализации полетов, что, как показывает вполне земная практика, всегда приводит к экономии на средствах безопасности и экологии.

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Алексей, запрещать уже поздно, ничего не выйдет. Во-первых, к нам с Марса уже прилетело несколько десятков метеоритов, которые, как показали натурные лабораторные испытания, вполне могли бы принести к нам марсианские микроорганизмы. Во-вторых, мы уже отправили на Луну, Марс и другие планеты несколько десятков космических аппаратов, которые вполне могли занести туда «к ним» наши микроорганизмы. Так что удержать земную жизнь в стерильном боксе не получилось.

Если же отвечать на Ваш вопрос серьезно, то ответ, конечно, – «да». При подготовке новых планетных проектов мы делаем все необходимое в соответствии с международной программой защиты планет, для того чтобы предохранить их от занесения туда земной формы жизни, и напротив – не занести новые формы жизни на Землю на возвращаемых аппаратах. В ближайшие годы НАСА с участием ученых России и других стран будет проводить активные исследования по поиску признаков жизни на Марсе автоматическими научными лабораториями, и вся последующая программа исследований Марса будет переосмыслена в случае, если внеземная жизнь будет обнаружена. Все проекты по возврату марсианского вещества будут реализованы таким образом, чтобы оно никогда не попало в естественную природную среду на Земле. Тут, кстати, очень пригодится лунная база, как порт возврата и исследовательская лаборатория. Люди не полетят на Марс до того, как вопрос об их биологической защите и о стерильности их возврата на Землю не будет решен абсолютно надежно.



Вопрос:

Эд Важоров
Уважаемый Игорь Георгиевич!
Каково ваше мнение относительно кратковременных лунных аномальных явлений? Как вы относитесь к исследованиям в области астроархеологии (например, см. http://www.astronet.ru/db/msg/1177358)?

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Эд, я с интересом отношусь к сообщениям о лунных аномальных явлениях и к результатам А.В.Архипова по лунной археологии. Мне также много лет тому назад было очень интересно обсуждать возможное открытие Н.А.Козыревым извержения лунного вулкана. Сейчас я с вниманием слежу за дискуссинй о возможностях использования лунного гелия-3 для решения проблем земной энергетики.

Но я хочу подчеркнуть, что на мой взгляд, эти дискуссии и спекуляции мало что добавляют к уже имеющимся главным аргументам в пользу необходимости освоения Луны. На Луне будут созданы форпосты людей, как проявление неизбежного стремления человечества к расширению горизонтов, и на этих новых горизонтах будут наверняка сделаны новые научные открытия, которые изменят наши представления об окружающем мире. Возможно, это будут объяснения магнитных и гравитационных аномалий на Луне, или это будут признаки биологической активности в ледяных отложениях на полюсах, или новые артефакты для лунных археологических изысканий? Поживем – увидим.



Вопрос:

Эд Важоров
Уважаемый Игорь Георгиевич! На основании чего выбираются приоритеты научных программ, лунных и других межпланетных миссий?
Перечислите, пожалуйста, главные (приоритетные) научные задачи, ставящиеся перед будущими планетными исследованиями.

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Эд, мне кажется, я достаточно подробно написал о приоритетах в ответе на вопрос Григория (№2). Там указаны три основных стратегических задачи космических планетных исследований: (1) освоение Луны и, в перспективе, Марса, (2) поиск жизни или палеожизни, и (3) выснение условий образования и эволюции планет. В свою очередь, освоение Луны (1) позволит создать лунные базы для создания лунной астрономической обсерватории, для организации добычи и переработки на Луне полезных ископаемых и, наконец, для создания лунного космодрома для приема и отправки дальних космических аппаратов.

На каждом этапе реализации программы научные задачи последующих этапов будут определяться исходя из результатов, полученных в предыдущих исследованиях. Например, мы в настоящее время создаем российский нейтронный телескоп ЛЕНД для космического проекта НАСА «Лунный разведывательный спутник», который отправится к Луне в 2008 году. Одна из основных задач этого проекта – проверка гипотезы о том, что на дне лунных полярных кратеров имеются залежи водяного льда. Если мы найдем районы с залежами льда на полюсах, то вся последующая программа освоения Луны будет строиться с учетом наличия этого природного ресурса. Если же наши измерения покажут, что льда нет, то последующие лунные проекты будут исследовать другие возможные способы добычи на Луне кислорода и водорода из реголита.



Вопрос:

Андрей
Игорь Георгиевич, не кажется ли вам что в освоении космоса, особенно Луны и планет, наблюдается некоторый перекос в сторону научных исследований с использованием автоматических аппаратов, в то время как пилотируемая космонавтика осталась на уровне 70-80-ых годов, а промышленное освоение той же Луны пока только декларируется?

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Андрей, это сложный вопрос, так как здесь в первую очередь речь идет о риске для жизни людей. Вам, наверное, известно, что во времена «лунной гонки» мы были практически готовы первыми сделать пилотируемый облет Луны. Хорошо, что у руководителей космической программы того времени хватило твердости и хладнокровия этого не сделать.

Мое мнение можно сформулировать так: следует проводить исследования Луны и Марса автоматами настолько подробно и настолько широко, насколько это будет целесообразно с учетом того, что основной целью этих исследований должно оставаться обеспечение экспедиций людей. Я уже писал в ответе Юрию Германовичу на вопрос №7, что автоматы никогда не сравнятся с людьми в эффективности и адаптивности исследовательского процесса. Полеты людей на Луну и Марс обязательно будут проводиться в 21 веке, но при этом должна быть обеспечена их максимальная безопасность. Что же касается исследований других планет Солнечной системы, то их, безусловно, в обозримом будущем будут проводить автоматами.



Вопрос:

Кардановский Владимир Александрович
Уважаемый Игорь Георгиевич!Вы давно работаете в космической науке. Как вы считаете, в чем слабости современной Российской космической программы? Возможно ли в ближайшем будущем возрождение нашей космонавтики в том же объеме, в котором она была, например, в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века? Что для этого нужно сделать?

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Владимир Александрович, Вы задали очень важный и актуальный вопрос, который частично перекликается с вопросами Григория (№2), Юрия (№4) и Валерия (№5). Поэтому я постараюсь ответить Вам под несколько иным углом зрения, по возможности не повторяясь.

Область космонавтики для решения прикладных народно-хозяйственных и военных задач в настоящее время вполне успешно восстанавливается, и я думаю, что кризис в этой области уже практически преодолен. Рыночная экономика оказалась вполне дееспособной для поддержания и развития прикладных космических исследований, когда космический «продукт» находит своего «потребителя», который готов платить за него свою цену. Космические аппараты, созданные для Газпрома и Центробанка, хорошо иллюстрируют этот тезис. Надежно работает наземно-орбитальная транспортная система «Союз»/«Прогресс» и успешно выполняется программа полета Международной космической станции. Хочу обратить Ваше внимание на то, что мы уже около 10 лет привычно живем в условиях постоянного присутствия экипажей российских космонавтов и американских астронавтов на орбите – вначале на станции «Мир», а теперь на МКС. Следует отметить, что, несмотря на многие критические замечания с обеих сторон, опыт совместного создания и пилотирования МКС является примером самого успешного сотрудничества России и США за всю новейшую историю отношений наших стран. Кстати сказать, эти полеты являются необходимым этапом отработки средств и условий обеспечения будущих лунных и межпланетных экспедиций.

К сожалению, в кризисной ситуации остается исследовательская космонавтика. Эти проекты должны, в том числе, решать задачи планетных исследований из того списка, который я предложил Григорию (вопрос №2). Опыт прошедших 20 лет показал, что в поддержании исследовательской космической деятельности рыночная экономика бессильна. Новые технологии и знания фундаментальной науки не являются «продуктом», поэтому затраты на эти исследования должны определяться обществом на основе таких нерыночных потребностей, как стремление к познанию, к развитию и к расширению среды обитания. Пока потребности «космической пассионарности» не будут осознаны российским обществом (см. вопрос №4), научно-исследовательская космонавтика России будет находиться в глубоком кризисе.

Сегодня в космосе не работает ни один российский аппарат по программе фундаментальных космических исследований, в то время как НАСА обеспечивает работу нескольких десятков таких аппаратов. Последний запуск российского аппарата на Марс был проведен 16 ноября 1996 года и закончился неудачей. Мы надеемся на удачные старты аппаратов «Коронас» (изучение Солнца), «Спектр-радио» (изучение Вселенной в радиоволнах) и «Фобос-Грунт» (изучение спутника Марса – Фобоса) в 2007-2009 годах, но в масштабе мировой научной космонавтики – этого очень мало.

Во времена «холодной войны» советская космонавтика развивалась в первую очередь ради достижения политических целей. Практически все наши выдающиеся достижения – «Востоки», «Союзы», «Луны», «Венеры» и «Марсы» – были направлены на соперничество с американцами. Также в азарте «лунной гонки» был создан и реализован американский проект «Аполлон». Сейчас политический стимул космического соперничества России и США отсутствует, гонка прекратилась, наши космонавты и американские астронавты дружно летают на МКС, мы катаем туда на прогулку богатых туристов – и многие люди считают, что нашей необустроенной России планетные исследования вообще не по карману (см. вопрос №4).

Вы спрашиваете, так возможно ли возрождение исследовательской космонавтики в нашей стране? Я думаю, что да, возможно, но я бы не хотел возврата к схеме развития космонавтики семидесятых-восьмидесятых годов. Вы можете познакомиться со многими доступными сейчас матералами по истории советской космонавтики и убедиться в том, что ей были присущи два серьезных системных недостатка:

во-первых, политическая мотивация приводила к стремлению добиться результата к назначенному партией сроку любой ценой, не считаясь с рисками, техническими возможностями и практической целесообразностью. Зачастую недоотработанность новых космических систем компенсировалась параллельными пусками двух, трех, даже четырех аппаратов. Посмотрим историю советстких марсианских проектов: 1960-64 годы – шесть неудачных пусков, только один аппарат «Марс-1» перешел на межпланетную орбиту; 1969 год – два запуска, оба аварийных; 1971-73 годы – семь запусков, выполнена первая в истории успешная посадка «Марса-3» с потерей связи при передаче панорамы поверхности и проведена успешная работа на марсианской орбите «Марса-5», 1988 год – оба аппарата «Фобос» потеряны до решения основной задачи проекта – пролета над Фобосом.
Согласитесь, что доля удачных проектов (2 из 17) очень мала.

Во-вторых, советская программа освоения космоса носила явно выраженный состязательный характер. Этот тезис можно проиллюстрировать примерами из истории советской лунной программы. Была создана тяжелая ракета Н-1 для лунного проекта, работы над которой после четырех неудачных пусков были прекращены, так как соревнование с американцами за первую высадку на Луне было проиграно. Были созданы луноходы, которые дважды успешно отработали на Луне, но не получили дальнейшего развития, была создана система автоматической доставки лунного грунта, которая после последнего удачного проекта «Луна» в 1976 году больше не использовалась.

Я думаю, что современная исследовательская космонавтика России должна строиться на других принципах: наши проекты должны быть выстроены в четкую последовательность шагов для достижения конкретной поставленной цели, и их разработка должна проводиться с обеспечением максимального эффекта от вложенных финансовых средств. Я думаю, что российская исследовательская космонавтика возродится, если мы в самое ближайшее время, в течение 2-3х лет, сможем сделать следующее:

а) Убедить общество и руководство страны в том, что освоение космоса служит стратегическим интересам России, что освоение Луны и Марса в 21-ом веке станет основной целью космической деятельности человечества, и что вопрос стоит не в том, осваивать или не осваивать Луну, а в том, какое место Россия хочет занять в этом неизбежном процессе. Мы должны четко сформулировать, что конкретно мы предлагаем достичь, когда и за какие средства.

б) Создать сбалансированную национальную программу освоения Луны и Марса на ближайшие 20-30 лет, которая должна опираться на сохранившийся потенциал советской планетной программы и на развитие перспективных космических технологий. Эта программа должна иметь четко прописанные промежуточные цели, и должна иметь статус национального проекта. Ее финансирование должно соответствовать решаемым задачам, и при этом этапы и содержание работ должны быть прозрачными и понятными для общества.

в) Определим свое место в складывающейся структуре международного сотрудничества по освоению и исследованию Луны и Марса. Взаимовыгодное сотрудничество в космосе позволит снизить затраты и повысить безопасность реализуемых проектов.

г) Добьемся того, что реализация исследовательской космической программы России станет предметом такого же пристального внимания со стороны общества и государства, как например выступления национальной олимпийской сборной. Программа должна служить целям привлечения в науку талантливой молодежи. В рамках программы должны быть созданы исследовательские центры в российских университетах, она должна присутствовать в школьном образовательном процессе.

Хочу отметить, что реализация российской лунной программы ни в коем случае не должна принести ущерб другим проектам фундаментальных космических исследований – напротив, я думаю, что привлечение внимания общества к космонавтике будет способствовать расширению этих исследований.



Вопрос:

Ирина
Зачем исследуется содержание воды в планетном грунте? Для изучения происхождения и эволюции планет или для будущих человеческих экспедиций?

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Ирина, и для первого, и для второго. Во-первых, вода имела большое значение в эволюции природной среды на Марсе, а на современном Марсе она, вероятно, образует глобальную криолитосферу, которая может простираться на большую глубину. Что происходит в районах вулканической активности, где лед расплавляется и подвергается воздействию вулканических газов и лавы? Нет ли там, на глубине, в подземных озерах и реках «оазисов» жизни? По современным представлениям, вода – это та среда, которая наиболее благоприятна для зарождения и ранней эволюции жизни. Выяснение вопроса о жизни на Марсе будет связано с детальным химическим и биофизическим анализом проб грунта и льда, взятых с разных глубин под поверхностью планеты.

Во-вторых, вода – этот важнейший природный ресурс для обеспечения будущих автоматических и пилотируемых экспедиций. Из воды легко добывается водород – топливо для космических аппаратов. Кислород из воды будет использоваться для дыхания, и, наконец, вода как таковая – это первая жизненная необходимость. При подготовке экспедиции посещения в район доступных водных ресурсов на Марсе могут быть направлены автоматы, которые заранее подготовят запасы водорода и кислорода для обеспечения пребывания людей на поверхности и обратного перелета.



Вопрос:

Юрий Германович
Скажите, пожалуйста, зачем нам высаживать на Марс людей, если космические аппараты, вооруженные разными приборами (например, прибором ХЕНД) могут исследовать все, что нам надо?

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Юрий Германович, во-первых, исследования, которые ведут люди, конечно, гораздо эффективнее и адаптивнее роботов. При освоении Луны и Марса роботы-первопроходцы на раннем этапе будут проводить разведку и создавать элементы инфраструктуры, но на последующем этапе основная роль, безусловно, перейдет к человеку. На современном марсоходе изучение одного образца занимает несколько дней, геолог за это время мог бы отобрать и исследовать десятки образцов. Программа исследователей-роботов жестко предопределена – она фактически отражает представления проектантов о задачах исследования. Реальность всегда оказывается богаче этих представлений. Например, по данным нашего прибора ХЕНД оказалось, что на месте посадки американского аппарата «Викинг-2» водяной лед находится в грунте на глубине всего около нескольких сантиметров. Исследовательские приборы на «Викинге» не заметили признаков льда, в то время как человек мог бы обнаружить этот лед практически сразу, сдвинув с места один из камней или капнув грунт.

Во-вторых, следует учитывать, что в отдаленной перспективе люди создадут на Марсе колонию. Поэтому вопросы безопасности космических полетов людей на Марс все равно придется решать. Те программы освоения Марса, которые раньше других решат проблемы полетов людей, безусловно, получат большое преимущество в освоении красной планеты. Конечно, межпланетные полеты людей будут сопряжены с большими затратами и с высокими рисками, но создание авиации также было сопряжено с большими затратами и высоким риском.

Наконец, следует сделать общефилософское замечание. Только присутствие людей на Марсе сможет гарантировать бессмертие человеческой цивилизации. Известно, что Солнечная система заполнена астероидами, и что с характерным временем порядка нескольких десятков миллионов лет Земля испытывает катастрофические столкновения с крупными астероидами. Если размер астероида превышает 1 км, то происходит глобальная катастрофа, которая может оказаться несовместимой с выживанием человечества. Предполагается, что в такой катастрофе погибли динозавры. Только расселившись в течение ближайших веков на Земле и на Марсе, человечество сможет гарантировано уцелеть, так как одновременно такие столкновения не происходят.

Поэтому реализация проектов по межпланетным полетам людей отвечает решению как тактических, так и стратегических задач освоения космоса. По существу, создание условий для межпланетных полетов является главной целью развития всей пилотируемой космонавтики. Вас не должно смущать, что я говорю о характерных временах экспансии человечества в космос порядка нескольких веков. Ведь мы сегодня живем в городах, которые наши предки создали на этой земле «всего» около десяти веков тому назад.



Вопрос:

Елена, Москва
Можно изучать состав вещества многих планет. Чем определяется их выбор - досягаемостью или какими-то другими соображениями?

Ответ:

Митрофанов Игорь Георгиевич
Елена, планеты можно изучать на основе их наблюдений в телескопы и приборами с космических аппаратов. В настоящее время космические аппараты могут достичь только планет в пределах нашей солнечной системы, причем если полеты к Марсу и Венере продолжаются около 200 дней, то полеты к Меркурию и к планетам-гигантам – несколько лет или несколько десятков лет. В обозримом будущем человечество не сможет направить исследовательские космические аппараты к планетам других звезд. Современные мощные телескопы позволяют наблюдать и исследовать планеты других звезд, но, как правило, это – яркие планеты-гиганты, похожие на наш Юпитер. До сих пор астрономам не удалось обнаружить ни одной планеты около другой звезды, похожей на нашу Землю. Для этого необходимо создать новые мощные телескопы с размером зеркала около 100 метров и адаптивной оптикой для компенсации рассеяния света в атмосфере.

Мы живем на Земле, и поэтому для нас самые интересные планеты – это те, природная среда которых похожа на земную. В нашей Солнечной системе такой единственной планетой является Марс. На этой планете может существовать примитивная форма жизни, похожая на земную, и в отдаленном будущем Марс может быть колонизован землянами. Поэтому Марс является наиболее притягательной планетой для космических исследований. В настоящее время Марс исследуют шесть космических аппаратов: три исследовательских спутника НАСА – «Марс Глобал Сервейор», «Марс Одиссей», «Марсианский разведывательный спутник», один исследовательский спутник Европейского космического агентства «Марс Экспресс» и два марсохода НАСА «Спирит» и «Оппортьюнити». На аппарате «Одиссей» уже более 5 лет успешно работает наш российский прибор ХЕНД. В 2009 году запланированы запуски к Марсу российского межпланетного аппарата нового поколения «Фобос-Грунт» и большого американского марсохода «Марсианская исследовательская лаборатория».






array_merge(): Argument #1 must be of type array, null given

Портал журнала «Наука и жизнь» использует файлы cookie и рекомендательные технологии. Продолжая пользоваться порталом, вы соглашаетесь с хранением и использованием порталом и партнёрскими сайтами файлов cookie и рекомендательных технологий на вашем устройстве. Подробнее