НЕБОСКРЕБ

Роберт БИРН. Перевел с английского С. БУРИН.

(Продолжение. Начало см. "Наука и жизнь" № 1, 2, 3, 4, 1998 г.)

Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации

По всей видимости, здание так сильно раскачивалось в течение ночи, что бетонное соединение треснуло. Митчелл внимательно посмотрел наверх. Чередующиеся гранитные и стеклянные полосы уходили вертикально вверх, стремясь к какой-то исчезающей в небе точке, словно железнодорожные рельсы. Частично закрывая верхние этажи, нависал низкий потолок из быстро летящих темных туч, создавая впечатление, что небо - спокойно, а движется само здание. Митчелл отвел глаза, не дожидаясь, пока начнет кружиться голова.

В газетном киоске в пассаже он купил пачку жевательной резинки, чтобы получить немного мелочи для телефона-автомата. Магазинчики в пассаже были почти безлюдны.

- Торговля идет очень вяло с того дня, когда произошел несчастный случай, - отозвался продавец, когда Митчелл обратил внимание на явный недостаток покупателей. - Даже пешеходов на этой улице поубавилось. Кому хочется быть разрезанным надвое? А в ветреные дни, вроде сегодняшнего, дела совсем плохи, потому что половина работающих здесь людей предпочитает оставаться дома. Боятся. Разве можно их за это осуждать?

Митчелл согласился, что нельзя. Продавец - розовощекий мужчина в очках в стальной оправе - искоса посмотрел на своего покупателя, передавая ему сдачу.

- Надо бы заставить их снести это здание и построить заново, если для них важны связи с деловой частью города, - сказал он и ткнул большим пальцем в небо. - А вы знаете, почему они этого не делают? Потому что они все в кармане у этого старика. Да. Это уж точно. Вы, видно, думаете, что я шучу.

- Неужто дела настолько плохи, а?

- А теперь, я слышал, они наняли какого-то инженеришку-афериста, чтобы он составил им поддельный отчет. Смеху подобно! За что ему заплатили, то он и напишет.

- Бог мой, надеюсь, что нет, - сказал Митчелл, поворачиваясь, чтобы уйти. - Не хочется даже думать, что в нашем мире нельзя доверять никому.

Ни на минуту не закрывая рта, Билл Слатер двигал щеткой и валиком по гладкой поверхности стекла с экономией движений, которая достигается только длительной практикой, доставая до каждого угла и не пропуская ни полоски.

- Преподобный, - добродушно сказал он своему партнеру, стоявшему на другом конце платформы, - похоже, будет дождь, но знаешь, что я тебе скажу? Видимость может быть обманчивой. Вот как-то раз встречаю в одном баре бабу. Я подумал, что она беременна, и, желая быть любезным, спрашиваю, когда она собирается разрешиться и кого ей больше хочется, мальчика или девочку. Ну, и распроклятый же я сукин сын, ведь оказалось, что она вообще не беременна! Она просто такая толстая!

Преподобный Ральф Бун молча глядел вниз, на ближайший к зданию край платформы.

- Надо бы нам закругляться, - наконец сказал он. - Слишком ветрено.

- Да дерьмо это все: ветрено - не ветрено. Не с этой же стороны. Мы с тобой укрыты. Посмотри-ка на людей там, внизу, пытающихся удержать свою одежду и шляпы, а у нас здесь наверху даже слабого ветерка нет. Чувствуешь? Это же просто поэзия. Ты-то, наверное, скажешь: "Ерунда!", - а я все время читаю разные стихи. Послушай: "Вот передрались как-то раз студенты из Юкона, и..."

- Платформа не касается здания, - показал Бун. - Видишь? Резиновые колесики не опираются о гранит.

С видом эксперта Слатер провел валиком по краю окна.

- Посмотри-ка на беспорядок там, внутри, - сказал он, останавливаясь и наклоняясь вперед. - Бумаги и книги разбросаны по всему полу. Здание, должно быть, и в самом деле тряслось прошлой ночью, - вытерев валик тряпкой, он двинулся к краю платформы и положил руку на стопор лебедки. - Ладно, давай опускать ее вниз. Эй, Преподобный, да ты даже не начинал еще свое окно! Что, черт побери, с тобой творится?

- Странно, - печально сказал Бун, все еще показывая вниз. - Мы же не касаемся здания. Видишь?

Слатер посмотрел. С его стороны между резиновым колесиком и гранитной стеной был небольшой зазор.

- Да, это странно. А с твоей стороны касается?

- Нет. Когда я первый раз заметил, зазор был примерно в дюйм. А теперь по меньшей мере два.

Взгляд Слатера пробежал по тросам вверх, до самого козырька над 66-м этажом.

- Мы, должно быть, закрепились вверху слишком далеко от здания.

- Как же это могло произойти? Кронштейны не передвигались. Вот потому-то я и говорил, что сейчас не время для работы. Я думал, что, может быть, ветер отодвигает нас в сторону, но нет, это что-то другое. - Бун вытянул вперед руку. - Видишь? Никакого ветра.

- Так из меня, пожалуй, все дерьмо вылетит. Давай-ка, раз уж мы застряли тут внизу, сделаем еще парочку уровней. А потом поднимем платформу наверх и посмотрим, что там стряслось.

Митчелл шагнул в телефонную будку в залияновском вестибюле, закрыл за собой дверь и положил горсточку мелочи на металлическую полочку рядом с записной книжкой. Первым в его списке значился Говард Поул, коммерческий строительный инспектор. Ожидая соединения на линии, он наблюдал за перемещением людей от лифтов к выходным дверям. По словам сидевшей за столом вахтерши, добродушной негритянки по имени Кори Хейл, фирмы с верхних этажей распустили своих служащих по домам раньше времени, поскольку здание сильно раскачивалось. Стол вахтерши был в вестибюле единственным предметом мебели. На противоположной от стола стене, футах в двадцати от пола висела стилизованная алюминиевая буква "З", символ компании Залияна. А позади стола находился каскадный водопад шириной в двадцать футов и высотой в пятнадцать с половиной футов. Струя воды падала в узкий бассейн с подсветкой, и журчание потока заглушало стук каблуков по плиткам пола. На вид стены вестибюля вроде были отделаны мрамором, однако Митчелл мог побиться об заклад, что это какой-то виниловый заменитель.

Подошедший к телефону Поул был явно рассержен и начал разговор с обвинений Залияна в воровстве. Еще две недели назад дверь его кабинета кто-то взломал, и он только этим утром обнаружил, что оттуда пропало.

- Я знал, что вы будете звонить, чтобы договориться со мной о встрече, - сказал он, не делая ни малейшей попытки скрыть свое возмущение, - поэтому занялся просмотром бумаг, чтобы найти несколько документов. Хотел показать вам свои письма к Залияну, которые писал в процессе строительства. В них я предупреждал его, что работа не прошла должной инспекционной проверки. Разрази меня гром, но пропали целые папки с документацией по проекту. Я не знал этого, пока не начал их искать, и теперь собираюсь обратиться в полицию. Готов поклясться, что это его рук дело, полиция должна заняться этим типом.

- Откуда вы знаете, что именно Залиян...

- Господи, а кто же? Кому еще нужны эти документы? Кому, кроме него, вообще могло прийти в голову украсть документы? Погибли люди, и он понял, что придется отвечать, - вот и начал заметать следы, таково мое мнение. Вы можете заглянуть ко мне сегодня днем? Я расскажу вам такое о Залияне и о том, что творилось во время строительства... А после разговора с вами я собираюсь пойти в полицию. Этого типа необходимо остановить. Извините, но никогда за всю свою жизнь я не был так обгажен.

Следующий звонок был к Лузетти.

- Вам повезло, что вы застали меня, - сказал адвокат. - Я был уже на выходе. Где вы пропадали? Я пытался связаться с вами, да и ваша фирма вас разыскивала. Разве в "Уолдорфе" вам не передали сообщение?

- Прошлой ночью я не ночевал в гостинице... Остался у одного знакомого.

- О? Кто-нибудь, кого я знаю?

- Вряд ли, - ответил Митчелл, игнорируя ироничный тон Лузетти. - Звоню предупредить вас, что полученная информация меня совсем не радует. Утром я говорил с Кэстльманом и ушел от него с убеждением, что при проектировании основания, возможно, были допущены серьезные ошибки. Здание уже сейчас так сильно реагирует на ветер, что верхние этажи эвакуируются. Я собираюсь позвонить в городской строительный департамент и доложить о разделительных трещинах, которые обнаружил на уровне мостовой. Если трещины свежие, то я должен порекомендовать опечатать здание. Полагаю, вам следует это знать.

- Вам нет необходимости звонить в городской департамент или куда-либо еще, мистер Митчелл.

- Я только что разговаривал с Говардом Поулом, который инспектировал строительство на ранних стадиях. Он заявил, что у него украдены документы, о чем он намерен сообщить в полицию, а вину возложить на Залияна. Вам известно что-нибудь об этом?

- Я переговорю с мистером Поулом и предупрежу его о последствиях, к которым приводят голословные обвинения такого рода. Как я уже сказал, вам нет необходимости никуда звонить. Вы сняты с объекта. Ваша фирма поручает вам другое задание. Если вы делали какие-нибудь записи, которые, по вашему мнению, могут оказаться для нас полезными, то, пожалуйста, оставьте их в кабинете, когда будете уходить, или перешлите мне по почте. Было очень приятно познакомиться с вами, а теперь прошу меня извинить...

- Берт, черт возьми, что все это значит?

- Привет, Митч. Мы хотим, чтобы ты прямо сейчаc отправился в Форт-Уорт. В восточном Техасе взорвалось от сжатия судно. Если у тебя под рукой карандаш, я продиктую адрес...

- Да какой еще восточный Техас! Я спрашиваю, что все это значит? Я не собираюсь сейчас уезжать из Нью-Йорка.

- Мы тебя перебрасываем. Эмиль согласен. А я приму от тебя работу по Залияну.

Митчеллу показалось, что в кабинке нечем дышать, он открыл дверь, чтобы впустить немного воздуха.

- Ты разговаривал с Лузетти? За этим решением стоит он?

- Да, я в самом деле разговаривал с ним вчера. Я полночи безуспешно пытался дозвониться к тебе в гостиницу. Только не говори мне, что ты был занят исследованиями.

- Лузетти боится, что я не стану с ними сотрудничать и подниму тревогу, так? Поэтому он и уговорил тебя снять меня с объекта?

- Я согласен с ним. Ты, кажется, чересчур остро на все реагируешь. Не знаю, что с тобой происходит, но еще ни одна работа не вызывала у тебя столько эмоций.

- Господи, да при чем тут эмоции! Я просто боюсь, что эта махина вот-вот рухнет! Ты бы чувствовал то же самое, если бы оказался здесь, - выкрикнул Митчелл в телефонную трубку. Какая-то женщина, пересекавшая вестибюль, остановилась и пристально посмотрела на него. Чертыхнувшись, он снова закрыл дверь.

- Сомневаюсь, - спокойно ответил Фабер. - Ты чуть-чуть быстрее меня делаешь выводы, что замечательно только в том случае, если ты прав. Митч, мы хотим, чтобы ты сложил свои вещи и отправился в Форт-Уорт. Тамошняя авария куда больше тебе подходит. Ты сам знаешь, что не слишком силен в проектировании небоскребов, да и Нью-Йорк тебе не нравится.

- Нью-Йорк я полюбил и никуда не уеду. Я доведу это дело до конца.

- Ты должен уехать. У тебя один голос, а у нас - два.

- Тогда я увольняюсь! Ищите себе другого инженера-эксперта.

Митчелл повесил трубку, не в силах сдерживать гнев. Проклятый Фабер! Он медленно опустился на крохотную скамеечку, стискивая трубку, словно это был поручень в вагоне подземки. Потом его лицо смягчилось, выразив вначале удивление, а потом нечто напоминающее безмятежность. До него постепенно доходил смысл его поступка. Невидящим взглядом он смотрел сквозь стеклянную дверцу кабинки на снующих по вестибюлю людей и с удивлением поймал себя на том, что улыбается. Он что же, в самом деле остался без работы? Выходит, он может наконец отправиться в круиз по всему миру, который откладывал вот уже двадцать лет? Может быть, он сумеет уговорить Кэрол взять отпуск и поехать вместе с ним. Он мысленно перебирал возможные варианты. Вернуться к преподаванию. Написать пособие для проектировщиков. Брать уроки игры на фортепьяно. Заниматься частным расследованием аварий только шесть месяцев в году...

Митчелл сжал губы и покачал головой: слишком уж хорошо, чтобы быть правдой. Фабер запаникует и возьмет назад свой ультиматум, лишив его подходящей причины для увольнения. Селигмэн напомнит о неоспоримых выгодах работы в солидной, развивающейся фирме, и не самыми последними из этих выгод будет распределение прибылей по долям, программа стоматологического обслуживания, которая была предметом зависти многих инженерных фирм, и щедрое пособие в случае смерти. Возможно, кто-то из них решит подождать и все-таки выяснить, прав он был или нет относительно здания Залияна. Здание Залияна. Действительно ли оно представляет собой непосредственную угрозу? Насколько серьезны ошибки, допущенные при проектировании и строительстве, и может ли это служить достаточным основанием для его немедленного закрытия? Возможно, он был недостаточно объективен при оценке фактов, поскольку не доверял людям, с которыми имел дело. Залиян, Лузетти, Бойл и Кэстльман едва ли заслуживали доверия. Может быть, Фабер и прав, снимая его с этого расследования. И, наконец, деньги. Долго ли ему еще добывать улики за собственный счет? Эта задача еще более
усложнится, если Лузетти и Залиян закроют перед ним все двери. С другой стороны, не надо будет беспокоиться об интересах нанимателей и клиентов.

Ему следовало сделать еще два звонка. Позвонить Джорджу Делле из городского строительного департамента. Может быть, кто-нибудь заметил и попытался проанализировать, почему появились эти разделительные трещины. Потом он позвонит Кэрол, которая уже должна ждать в его кабинете на 66-м этаже, и узнает, что ей рассказал ночной сторож. Но, протянув руку, чтобы опустить в щелку десятицентовик, заметил нечто, заставившее его остановиться. В дальнем конце вестибюля было четыре вращающихся двери. Всего несколько минут назад все они поворачивались свободно, теперь же две из них заклинило.

Когда Джордж Делла подошел к телефону, Митчелл рассказал ему о своем неудачном визите к Кэстльману, о своих подозрениях относительно прочности конструкции основания здания и о том, что он обнаружил тонкие трещины в нижней части.

- Это новые трещины, - заметил Митчелл. - Я не припоминаю, чтобы о них упоминалось в более ранних отчетах, и я не видел их вчера.

- Они внешние?

- Да. В том месте, где тротуар и мостовая соединяются со зданием.

- Должно быть, новые. Наши инспектора не упоминали о них.

- Больше всего они заметны с подветренной стороны, у погрузочной платформы. А минуту назад я заметил кое-что еще, и это может оказаться важным, а может - и нет. Две из четырех вращающихся дверей в вестибюле заклинило. Может, здание сместилось?

- Весьма маловероятно. Ведь это одно из немногих зданий в центре города, стоящее на сваях. А как там сейчас с ветром?

- Сильные порывы. Служащие покидают здание. Я нахожусь в телефонной будке, в вестибюле, и вижу, как их буквально швыряет из стороны в сторону, едва они выходят на улицу. Что думает городской департамент о безопасности здания в целом? Мне кажется, пора сравнить наши выводы.

- Что ж, журналисты все равно через несколько часов пронюхают, если только уже не пронюхали, так что, полагаю, вполне можно вам сказать. Мы решили, что стекла должны быть укреплены, а каркас здания следует взять в диагональные жесткие перегородки, чтобы уменьшить раскачивание. После обеда мы сообщим Залияну эти печальные новости. Выполнение наших рекомендаций влетит ему в копеечку, и он наверняка будет бесноваться, как шершень.

- А как насчет эвакуации людей?

- Не думаем, что это необходимо, но ваша последняя информация, возможно, заставит нас вернуться к дополнительному обсуждению вопроса. Сейчас десять сорок пять. Я могу приехать к полудню посмотреть, что вы там обнаружили.

- Встречаемся в вестибюле у водопада.

Митчелл, предлагая место встречи, смотрел на водопад, поскольку что-то в нем привлекло его внимание. Повесив трубку, он сообразил, что именно: ровный поток падавшей воды стал более беспорядочным. Было видно, как слабые волны колеблют мерцающую поверхность воды, словно ветер пробегает по пшеничному полю. Вот появились небольшие разрывы, потом они стали шире. Потом Митчелл увидел, что водяной занавес распался на несколько изломанных диагональных полосок. В конце концов поток совершенно прекратился, обнажив мокрую бетонную стену. Кори Хейл развернулась в своем кресле и уставилась на стену, недоуменно качая головой и как бы спрашивая: "А дальше-то что?".

Глава 17

Залиян стоял возле своего письменного стола и в ужасе смотрел на скорчившееся у его ног тело. Лицо лежавшей женщины походило на страшную маску: нос сломан, разорванная верхняя губа оттянута, зубы обнажены. Глаза залиты кровью, и кровь еще сочилась из раздутых ноздрей тонкими красными ленточками. Он отступил назад, отказываясь понимать случившееся. Потом опустился на колени и схватил ее за плечи.

- Эйлин, - проговорил Залиян неестественным голосом, который сам едва узнал. - Эйлин!

Ее голова безжизненно откинулась назад, зазубренный кончик кости или хряща, прорвав кожу, торчал на месте носа. Он снова и снова звал ее по имени, пока голос не задушили рыдания.

- Я не хотел этого, - бормотал он, - Боже мой, я вовсе не хотел этого.

Он взял ее левое запястье и кончиками пальцев попытался нащупать пульс. Потом прижал ухо к груди. Если сердце и билось, то настолько слабо, что он не слышал из-за отчаянных ударов собственного сердца. Его левая рука саднила, и, поднявшись на ноги, он обнаружил, что пониже мизинца сорвана кожа. Он ведь ударил ее, да, он ударил ее. Рубящий каратистский удар со страшной силой врезался точно в середину лица. Она рухнула, словно позвоночник перерезали ножницами.

В отчаянии, граничащем с паникой, Залиян ринулся через всю комнату, чтобы удостовериться, что дверь заперта. Потом обернулся, надеясь, что по какой-то кошмарной логике тело Эйлин исчезнет. Он вспомнил все: как поднимался на ноги, когда она стояла перед ним и говорила что-то неправдоподобное - о какой-то новой жизни, возвращении к церкви ее детства... Больше всего он взбесился именно из-за того, как она держалась, - высокомерно, с полным отсутствием благодарности. Она рассказала все ради спасения своей и его души, так она заявила, и смотрела на него такими глазами, будто он страдал чем-то вроде моральной проказы. Ему вспомнилось, как она высоко держала голову, скривив рот в презрительной усмешке, из-за чего ярость горячей волной прокатилась у него по всему телу. Элин заявила, что вела дневник, что она отдала те письма, которые он велел ей уничтожить... Она сделала с ними... что? Он пытался вспомнить, что она кричала. Она сделала... что? Что она сделала? Вот тогда-то он и замахнулся на нее, да, именно тогда он потерял контроль над собой. Ему хотелось только привести ее в себя, заткнуть рот. Но потом уже забыл о своем первоначальном намерении, ярость охватила его, он хотел причинить ей боль. С обжигающей ясностью Залиян вспомнил все, что произошло, и схватился за голову, сжавшись от ужаса, вспомнив хруст сломанных костей: страшное ощущение проваливающегося носа.

- Привет, радость моя. Ты что, нездорова?

- Митч! Привет! Я ждала твоего звонка. У меня болит голова, но это не значит, что я нездорова. Просто немного не выспалась. Это мне наказание за то, что позволила себе прошлой ночью. А ты как?

- Тоже немного устал. Не мешало бы вздремнуть. Желательно у тебя дома. Тебе удалось что-нибудь узнать от ночного сторожа?

- Его зовут Кристоф. Он не вернулся с работы домой прошлой ночью, но я разговаривала с его дядей. Откуда ты звонишь?

- Я в вестибюле, примерно на семьсот восемьдесят восемь футов ниже того места, где ты сейчас сидишь.

- Вот что он мне рассказал. На уровне фундамента есть какая-то запертая склад-ская комната, с той же самой стороны здания, что и погрузочная платформа. Я полагаю, что это западная сторона. Там за маленькой стальной дверью есть что-то вроде туннеля. Попасть туда непросто, надо сильно наклониться и ползти.

- И это все?

- Это все, что он смог припомнить из рассказанного его племянником.

- Ладно, я туда загляну, а потом поднимусь. Как у вас там?

- Всем разрешили идти домой. Эйлин, Коретта, Залиян и я - вот все, кто остался наверху. Эйлин сейчас в кабинете Залияна, но перед этим она вручила мне пару больших конвертов и попросила проследить, чтобы они были переданы тебе. Она сказала, что их намеревались отправить в бумагорезку.

- Любопытно. Вскрой их. Я буду наверху через пятнадцать - двадцать минут. Кэрол, дело пахнет жареным, вот почему я решил уволиться из своей фирмы, твое начальство отказалось от моих услуг. Надеюсь, что ты будешь со мной и не похолодеешь от страха. Ты всегда сможешь найти какую-нибудь работу в Колорадо.

- Извини... что?

- Я тебе все объясню при встрече. Только не выпускай конверты из рук.

Мэтт Бойл вышел из лифта и на почти негнущихся ногах двинулся через вестибюль к столу вахтерши.

- Я собираюсь уйти

до конца дня, Кори, - сказал он, морщась от боли. - Кажется, подвернул ногу или еще что-то в этом роде, надо показаться врачу.

Она выразила ему свое сочувствие и сказала, что его искал Брайан Митчелл.

- Он сказал, что проводит обследование здания и хотел бы заглянуть в складскую комнату для механического оборудования на втором Б. Я не смогла связаться с вами, поэтому отправила его вниз вместе с Джерри, чтобы он открыл ему дверь.

- Что?

- У него было удостоверение, и его имя значится в нашем утвержденном гостевом списке. Он сказал, что я могу проверить это у вас или у мистера Залияна. Я видела вас с ним вчера.

- Сукин сын! Когда они ушли?

- Да пару минут назад. Я что-то сделала неправильно?

Бойл отстегнул фонарь от ремня и сжал его в кулаке.

- Попытайся связаться с Джерри по радио. Скажи ему, чтобы не пускал никого в ту комнату.

Он повернулся и направился к лестнице, стараясь идти настолько быстро, насколько позволяла боль между ног.

Джерри Коутс отпер дверь и включил свет. Митчелл спросил, знает ли он мужчину по имени Кристоф.

- Кристофер? Он работает в ночную смену.

- А прошлой ночью он дежурил?

- Да, говорят, что на работу он вышел, но не отбыл смену до конца. Должно быть, заболел или еще что-нибудь, ну и ушел домой.

Двое мужчин продвигались вдоль полок к западной стене.

- Этот мистер Кристоф, или Кристофер, - сказал Митчелл, изучая стену за открытыми вертикальными стеллажами, уставленными запасными механическими деталями, - по всей видимости, наведывался иногда в эту комнату, поскольку видел здесь какие-то трещины. Вы слышали что-нибудь об этом? Вы знаете вообще о каких-либо трещинах?

- Нет, сэр, не знаю. Я работаю на верхних этажах. Временами я чувствую, что здание движется, но не так сильно, как многие рассказывают. Трещины? Нет, никогда не видел никаких трещин.

- Здесь должно быть что-то вроде двери, вот на этой стене. Она ведет в какое-то крохотное низкое помещение, вероятно, под погрузочной платформой. Вы знаете?

- Нет, сэр, не знаю. Вы сказали: трещины? Если бы еще кто-нибудь, кроме Кристофера, видел их, меня бы это немного обеспокоило. У него... ну, у него, можно так сказать, богатое воображение. Некоторые из наших ребят думают, что он сумасшедший. Не знаю почему они так решили, поскольку очень трудно понять, что он говорит. Трещины? Черт, да я и не слышал никогда, чтобы кто-нибудь говорил о трещинах.

- Позвольте мне воспользоваться вашим фонарем? - И Митчелл направил луч света в пространство между желтой коробкой со строительным мусором и стеной. - Ну, что скажете? Вот и дверь. Низенькая дверь, пройти через которую можно только сильно согнувшись, в точности как говорил сумасшедший старина Кристофер. Помогите-ка мне оттащить эту коробку.

- Человек, способный исчезнуть в разгар смены, конечно же, ненормальный, - возразил охранник, помогая Митчеллу оттащить коробку в сторону. - Но это не означает, что он сумасшедший. Вообще-то интересно бы узнать, куда же он делся?

Митчелл показал на висячий замок.

- У вас есть ключ от него?

- Нет, сэр, разумеется, у меня нет ключа. У мистера Бойла должен быть, и это едва ли не единственный ключ.

Митчелл опустился на колено и осмотрел замок.

- Выглядит как совершенно новый, - сказал он, дернув его пару раз для пробы. - На нем наклейка с ценой. - Митчелл поднялся и посмотрел на охранника. - Как, вы говорите, вас зовут?

- Называйте меня просто Джерри.

- Джерри, я хочу сломать замок.

- Я не могу пойти на это. Мы должны подождать мистера Бойла.

- Мистер Бойл, возможно, вышел перекусить или улетел на Ямайку. - Митчелл начал высматривать поблизости какой-нибудь предмет потяжелее. Его взгляд упал на стальное сочленение в форме буквы "Т" для шестидюймовой трубы. Он снял его с полки и покачал в руке, прикидывая вес.

- Меня наняли охранять здание, - заметил охранник, - а не смотреть, как в нем что-нибудь ломают. Вы должны это понимать.

И тут радиопередатчик у него на поясе начал потрескивать. Джерри покрутил регулировочное колесико, пытаясь принять сигнал. Митчелл стоял, держась за водопроводную трубу и зажав под мышкой фонарь.

- Я тоже хочу защитить здание. Вот потому-то мне и нужно заглянуть за эту дверь. У меня пока только предположение, но думаю, что отыщу там несколько трещин, которые кто-то хочет от меня скрыть. Это очень важно, Джерри, чтобы я увидел, что там. Слишком важно, и я не могу дожидаться мистера Бойла.

Охранник возился с радиопередатчиком.

- Кажется, кто-то пытается связаться со мной, - сказал он.

- Скоро сюда приедет еще один инженер из городского управления, и он тоже, вероятно, захочет взглянуть, так что мы должны сломать замок сейчас.

Охранник попятился к двери.

- Не делайте ничего без разрешения, - попросил он. - Мне надо пройти в коридор, чтобы получить более четкий сигнал.

- Я беру всю ответственность на себя, - сказал Митчелл. - И заплачу за этот замок.

В коридоре голос был слышен ясно.

- Джерри? Это Кори. Мэтт не хочет, чтобы ты пускал мистера Митчелла в складскую комнату. Ты понял?

- Я понял. А вот и сам Мэтт. Легок на помине.

Бойл шел слегка согнувшись и нес свой фонарь, как полицейскую дубинку.

- Где он? - спросил Бойл, проходя мимо Коутса.

- Он хотел сломать навесной замок на двери. Но я не разрешил ему.

- Поднимайся наверх, - сказал Мэтт. - Я сам о нем позабочусь.

Бойл вошел в складскую комнату, но увидел только подметки Митчелла, исчезающие в темноте низкого помещения.

Экскаватор, перфораторы, компрессоры и грузовики были выведены из котлована, сигнальщики остановили движение на прилегающих улицах, прозвучало предупреждение и через рупор. С подножки грузовика Чет Кризек оглядел строительную площадку, чтобы удостовериться, что на ней не осталось рабочих. Потом посмотрел на ручные часы. Они показывали 10.58.

- Наденьте каски, - сказал он стоявшим рядом с ним людям, нажимая на кнопку.

Соединенные тросами маты достаточно плотно покрывали строительную площадку, но взрыв был такой силы, что они приподнялись на фут от земли, а в близлежащем квартале зазвенели стекла. Резкое, тяжелое сотрясение земли заставило Кризека болезненно скривиться.

- Ах ты, черт, - выругался он, выйдя из-за грузовика и увидев поднимающуюся тучу дыма и пыли, - похоже, что защита оказалась слабоватой.

Он услышал крик управляющего из открытой двери трейлера.

- Что, черт побери, ты делаешь, Кризек? Второй Перл-Харбор устраиваешь? Боже всемогущий!

Кризек махнул рукой, давая понять, что расслышал его слова, но даже не повернул головы. Он прищурился, пытаясь определить источник слабого скрежещущего звука, сопровождаемого треском раскалывающегося дерева. Казалось, что звуки доносятся со стороны 50-й улицы.

- Вон там! - закричал стоявший рядом с ним мужчина, показывая на редеющую пелену дыма.

Брови Кризека приподнялись, а рот открылся. Временная стенка высотой в сорок футов, которая поддерживала южный склон котлована, угрожающе вспучилась. Шесть вертикальных стальных свай в центральной секции вылетели из общего ряда. Широкие доски, горизонтально закрепленные между сваями, расщепились и лопнули, а поток каменистой грязи сползал по склону, словно воск по свече. Кризек сразу понял, что произошло: из-за утечки пробитого водного коллектора, появившейся несколько дней назад, насыщенная гравием почва под улицей пропиталась водой и возникло гидростатическое давление в сорок футов. Взрыв привел всю эту массу в движение.

Он услышал проклятия управляющего, бросившегося к трейлеру, вероятно, чтобы набрать 911 - номер экстренной аварийной службы. Кризек, чувствуя, как весь покрывается гусиной кожей, поднес ко рту радиопередатчик:

- Том! Карлос! Перекройте движение! У нас открылся провал на южной стороне, и довольно большой...

Его слова утонули в тяжелом реве: середина подпорной стены не устояла и рухнула в котлован. За ней хлынул мощный поток гравия, скальной породы и ила. Три трейлера с оборудованием, припаркованные к тротуару, заколебались, затем просели футов на десять и тоже рухнули в котлован. Буровая машина на гусеничном ходу, устоявшая при первом обвале, была перевернута надвигающимся потоком земли и полностью погрузилась в него. Два пикапчика, припаркованные метрах в тридцати от склона, налетели друг на друга и глубоко осели в грязь. Кризек и стоявшие рядом с ним люди торопливо отступили назад, стараясь увернуться от осколков скальной породы, падавших к их ногам, - так на пляже убегают от морской волны.

Провал, появившийся под улицей, неуклонно увеличивался. Поначалу мостовая еще держалась, но когда провал достиг ширины в пятнадцать - двадцать футов, куски бетона и асфальта прогнулись и стали ломаться. Постепенно обнажались все расположенные под землей хозяйственные коммуникации: газовые, водопроводные, канализационные и паровые трубы, телефонный и электрический кабели... Все разрывалось и расползалось в разные стороны.

Провал продолжал увеличиваться, и прошло минуты четыре, прежде чем восстановилось равновесие. На лице оцепеневшего от шока Кризека застыла маска боли и ужаса. Он понимал, какая опасность угрожает людям, карабкающимся вверх по лестницам, чтобы скорее укрыться на безопасной стороне 8-й авеню. Их крики доносились до него приглушенно, потому что он изо всех сил сжимал голову ладонями. Перед ним открывалось настоящее поле битвы во всем своем страшном опустошении, утопающее в дыму, пыли, покрытое искореженными корпусами тяжелых машин. Вся левая половина подпорной стены исчезла, и на ее месте образовался широкий грязный склон, начинающийся в центре котлована и оканчивающийся у здания Залияна на противоположной стороне улицы. Цепочка, отгораживавшая тротуар от котлована, теперь напоминала подвесной мост, протянувшийся над ущельем. Чуть ниже уровня улицы щелкал и выгибался дугой электрический кабель, а из пробитой трубы била струя воды. Столб пара взвился над землей футов на шесть с лишним. И становился все выше и выше.

Со своего места Кризек мог видеть открывшийся глубокий провал у опор на северо-восточном углу здания Залияна. Целый ряд белых, тонких и тесно посаженных бетонных свай торчал, как зубы черепа.

Глава 18

Залиян снова опустился на колени и схватил Эйлин за плечи. Он тряс ее, окликал по имени, пытался приподнять нелепо запрокинутую назад голову.

- Эйлин, Бог мой, не можешь же ты умереть...

По ее щекам текла кровь, и на ковре, прямо перед его столом, расплывались темные пятна. Он снова прижал ухо к ее груди в надежде уловить стук сердца, но услышал только свое собственное дыхание.

Нужна вода, подумал он, да, прыснуть ей в лицо водой - и Эйлин встанет. Он промоет рану в ванной и приведет ее в чувство. Он не так уж сильно ее ударил, это просто кровь создавала такое жуткое впечатление. Он возьмет с нее слово молчать, а потом вызовет врача, все загладит, успокоит Эйлин, и они, возможно, навсегда забудут о случившемся. Но чем больше он говорил себе все это, тем яснее осознавал: она мертва, он убил ее, и ему не удастся скрывать это долго.

Взяв ее за запястье и медленно пятясь, он поволок тело через кабинет к двери в свою квартиру, морщась от боли из-за пореза на левой ступне. В дверях он заколебался: пол гостиной был выстлан белым ковровым покрытием, а с лица Эйлин все еще капала кровь. Пятна на паркетном полу в кабинете легко вытереть, да и персидский ковер можно отдать в чистку, а вот ковровое покрытие от стены до стены - совсем другое дело. Он опустил ее на пол, снял пиджак, обернул им ее голову, связав узлом рукава.

Напрягая все силы, он с трудом оторвал ее от пола и понес. Тело оказалось тяжелее, чем он ожидал, и представляло собой довольно-таки неудобную ношу. Кроме того, здание продолжало раскачиваться, и пол ходил ходуном, словно палуба корабля. Шатаясь, он доковылял до ванной, изо всех сил стараясь удержать равновесие, когда болтавшаяся на весу рука Эйлин сбила лампу с края стола.

Содержимое шкафчика с медикаментами снова оказалось на полу, а дверь с зеркалом медленно раскачива лась, то открываясь, то закрываясь. Залиян шел очень осторожно, стараясь не отрывать ступни от пола, чтобы ненароком не наступить на какой-нибудь пузырек. Как можно мягче, чтобы не ударить головой о бортик, он опустил Эйлин в ванну, развязал рукава пиджака и запихнул его в корзинку для мусора. Увидев кровь на своих пальцах и на рукавах рубашки, Залиян застонал. Намочил мочалку в холодной воде и стал отмывать лицо Эйлин. Но она так и не подавала никаких признаков жизни, даже когда он стал держать ее голову под сильной струей воды из крана. Ноздри сломанного носа были устрашающе раздуты, а широко раскрытые глаза смотрели без всякого выражения.

Залиян отвел взгляд. В его действиях не было никакого проку: Эйлин уже невозможно оживить. Единственное, что он мог сейчас сделать для своей безопасности - немедленно уехать из страны. Если начнется следствие, его могут не выпустить. Через считанные часы он уже может быть в самолете, со значительной суммой наличных денег. В его квартире и в сейфе компании находилось по меньшей мере триста тысяч долларов. Это и плюс его швейцарские вклады, да еще Торнтон кое-что переведет... Ему вдруг пришло в голову, что следовало бы удостовериться, мертва ли Эйлин. Любая возможность возвращения в США в будущем исключена, если она придет в себя и расскажет обо всем, что знает.

Залиян с усилием поднялся на ноги и пошел в спальню, то и дело хватаясь руками за голову. Он должен застрелить ее. У него не было времени, чтобы поручить это кому-нибудь другому. А потом прикажет Бойлу избавиться от тела. Сунуть ее в какой-нибудь автомобиль, устроить аварию, а потом сжечь. Бойл придумает, как это сделать. Дискредитирующие его документы она забрала из папок, значит, надо вытащить их из стола Митчелла и уповать на то, что она не сняла с них копий.

Пистолет лежал в ящике прикроватной тумбы. Он проверил обойму, удостоверяясь, что он заряжен, потом щелчком загнал ее обратно и снял предохранитель. Сел на кровать и, держа пистолет под подушкой, выстрелил в матрас, чтобы проверить, что оружие в рабочем состоянии. Отдача была словно толчок атакующей змеи.

За приглушенным звуком выстрела последовал тяжелый удар какого-то взрыва, донесшийся с улицы. Здание слегка содрогнулось, и тоненькая диагональная трещина прорезала стекло в окне на северной стене. Залиян заковылял к этому окну, проклиная пульсирующую боль в ступне. Какая-то болезненность ощущалась и в нижней части спины, он почувствовал ее, когда опускал Эйлин в ванну. Посмотрев из окна вниз, Залиян увидел дым, поднимавшийся из котлована, вырытого на противоположной стороне 50-й улицы.

- Идиоты бестолковые, - пробормотал он.

Значит, в распоряжении Розена и Лузетти появится еще один козырь. Быть может, они сумеют его использовать, чтобы отвлечь внимание от более серьезных проблем. Он сел на кровать и снял телефонную трубку. С потолка сыпалась штукатурка.

- Привет, мои сладкие яички, - весело сказала Коретта, услышав его голос. - Не беспокойся, никто меня не слышит. Все ушли, кроме Эйлин и этой адвокатши, которая помогает инженеру. Как ее зовут? Слушай-ка, а ты слыхал ужасный грохот минуту назад? Звук такой, будто сбросили бомбу! И что это за вибрация? Кресло-вертушка рядом со мной просто само по себе сделало полный оборот. Я думаю, ты должен отправить Эйлин домой, тогда я смогу побыть с тобой в постели, пока не уляжется ветер.

- Коретта, иди и упаковывай сумку, мы с тобой встретимся в аэропорту. Выходи немедленно.

- В самом деле? Прямо сейчас? Ты хочешь ехать в отпуск прямо сейчас? С тобой все в порядке? Ты, кажется, задыхаешься.

- Не говори никому ни слова. Просто уходи. Со станции подземки есть выход прямо в аэровокзал. Подождешь меня там в баре. Я тебя зарегистрирую, когда доберусь туда через пару часов.

- А отчего такая спешка? Что же, у меня нет времени сделать прическу?

В ванной он обнаружил тело Эйлин точно в таком же положении, в каком оставил его. Он перекатил ее на бок и приставил дуло пистолета к виску Эйлин. Заколебался. Кровь могла брызнуть ему в лицо. Твердо сжимая пистолет, он присел на край ванны, положив вытянутую руку на бортик. Еще раз поднял голову, удостоверяясь, что пистолет по-прежнему нацелен верно. Потом отвернулся и закрыл глаза.

- Прости, Эйлин, - прошептал Залиян.

Он напрягся в ожидании выстрела и толчка от отдачи, чувствуя, как сжались мышцы руки. Залиян сосредото чился, готовясь спустить курок, но пальцы не желали ему повиноваться. После минутной борьбы с собой он осознал, что никогда не сможет сделать этого. Он был не способен послать пулю в человека. Со вздохом разочарования он отказался от намерения и снова посмотрел на Эйлин. Сомнений нет: она мертва. Ни единого признака жизни: сердце не билось, кожа побелела как бумага, а кровь из носа перестала течь. Пусть ею лучше займется Бойл. Ему придется выполнить грязную работенку: избавиться от тела. Бойл всегда ненавидел Эйлин и, вероятно, сделает это с удовольствием.

Так или иначе это была глупая идея, решил он, вставая и убирая пистолет в карман. Безумие. Пуля сразу указывает на убийство, а сейчас можно утверждать, что произошел несчастный случай. Она оступилась и ударилась лицом о край письменного стола. Как доказать? Он и не будет никому ничего доказывать, ни следователям из полиции, ни присяжным в суде. Он собирается спокойно жить в Швейцарии под чужим именем.

Залиян прошел через гостиную в свой кабинет. Надо упаковать сумку, забрать все деньги и уматывать. В стенном сейфе хранилось немного необработанных драгоценных камней и несколько десятков редких монет...
Однако, прежде всего, нужно как можно быстрее забрать дискредитирующие документы. Он не должен усложнять жизнь Бойлу, Лузетти, Торнтону и еще десятку других людей. Документы можно бросить в камин, и, пока он будет упаковывать вещи, они сгорят. Могут возникнуть проблемы с этой Оуэнс. Если она видела, как Эйлин входила в его кабинет, или если она заполучила эти документы и не пожелает отдать их ему, то...

Резким, тревожным пунктиром загудела сирена. Это было частью общей охранной системы здания. Должно быть, она включилась из-за колебаний здания, подумал он. Отлично! Будет легче уйти незаметно в суматохе всеобщей эвакуации. Но, прежде всего, надо перехватить эту Оуэнс.

- Мистер Залиян! Мисс Макговерн! Вы меня слышите? Нам надо уходить... произошла какая-то авария... нам надо уходить из здания прямо сейчас...

Это был голос Кэрол Оуэнс. Какая забота с ее стороны зайти за ним! Наконец-то ему чуть-чуть повезло. Он посмотрел на часы - 11.12.

На лице Залияна проскользнула едва заметная улыбка, когда он открывал дверь.

В 10.56, за пару минут до взрыва, Мэтт Бойл на четвереньках прополз через низенькую дверь, двигаясь медленно из-за боли в паху, которая постепенно становилась все сильнее и теперь была настолько ужасной, что ему хотелось скорчиться на полу и закричать. Митчелл оказался футах в десяти от него. В одной руке он держал фонарь, а в другой - карманный нож, лезвием которого тыкал во что-то на полу.

- Ба, да это же сам мистер Бойл, - сказал инженер, увидев Мэтта, - который утверждал, что в здании нет никаких трещин. Вы повесили замок на дверь, чтобы никто не смог их обнаружить? Видите эти провалы? Похоже, что им не более одного-двух дней от роду.

Бойл дополз до Митчелла, сел на корточки и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Спертый воздух был пропитан запахом свежей грязи. Через открытую дверь пробивалось достаточно света, чтобы он мог видеть лицо Митчелла, не направляя луч фонаря прямо на него.

- Видите эти разводы на потолке и стенах? - спросил Митчелл, направив луч фонаря вверх. - Неравномерная осадка. Думаю, что стена обвалилась из-за перенасыщенности водой. С этой стороны здания фундамент должен опираться на гранит, что, видимо, не было сделано.

Бойл сильнее сжал в кулаке фонарь и поднялся на колени, пытаясь преодолеть боль, волнами накатывавшуюся на него. Не сводя глаз с лица Митчелла, он начал медленно поднимать фонарь, делая вид, что хочет внимательно рассмотреть трещины на потолке. Необходимость соблюдать крайнюю осторожность раздражала. Это был не его стиль. Если бы он не пропустил удар проклятого ниггера, почти искалечивший его, то работа, которую он собирался проделать, была бы уже завершена. Но сейчас он чувствовал такую слабость, что на второй удар у него сил не хватит, поэтому первый удар должен попасть точно в цель. Внешне Митчелл выглядел довольно крепким парнем, и с ним будет трудновато справиться. Кроме того, у него в руках нож. Бойл собрал все свои силы для внезапного сокрушительного удара.

Толчок, вызванный взрывом, заставил его потерять равновесие. Он упал на левый бок, успев опереться на руку.

- Господи Иисусе, - воскликнул Митчелл, водя фонарем по стенам и потолку, - это еще что за чертовщина? По звуку похоже на взрыв целой тонны динамита! Подрядчик на той стороне улицы? Разве в Нью-Йорке нет правил проведения взрывных работ? От такой встряски зданию может не поздоровиться.

Рука Бойла уткнулась во что-то мягкое. В свете фонаря он увидел, что это была шапочка Кристофера. Он схватил и спрятал ее себе за спину. Если Митчелл слышал, что пропал какой-то сторож, то, увидев шапочку, сразу сообразит, что к чему. Но Митчелл не смотрел в его сторону. Он тыкал своим ножом в пол.

- Посмотрите на разводы вокруг основания колонн, - говорил Митчелл. - Это трещины от напряжения. Когда здание отклоняется на восток, они открываются. Видите? - Он засунул лезвие ножа в одну из трещин по самую рукоятку. - Примерно сорок пять градусов. Колонны могут вырвать из пола бетонные опоры. Надо ли объяснять вам, чем это может закончиться? Слышите скрежещущий звук? Думаю, что крепления основания растягивает в разные стороны, и их части трутся друг о друга. С этой стороны здания вообще нет никакого сопротивления подъемным силам. Смотрите! Трещина сомкнулась на лезвии. Оно в ловушке. - Он изо всех сил дернул нож, чтобы показать, как сильно его зажало. - А теперь здание отклоняется на запад. Цикл занимает около двадцати секунд, в два раза дольше, чем следует.

Самое время, чтобы нанести удар. Бойл снова встал на колени и начал поднимать фонарь. Приступ боли заставил его скрючиться и прижать руки к паху. Он закрыл глаза, мучительно преодолевая жгучую боль, а когда снова открыл их, то увидел, что Митчелл вытащил из трещины нож и уполз еще дальше в темноту коридора. Бойл медленно пополз за ним.

Теперь Митчелл стоял, опираясь на одно колено, возле вывалившегося куска стены, направляя луч фонаря вверх, в образовавшуюся дыру.

- Вы знали, что эта стена обвалилась? Еще несколько часов - и натечет страшное количество всякой дряни. К вечеру тут будет сточная канава.

Бойл уже поднял руку для удара, но тут же опустил ее, так как Митчелл повернулся и направил луч фонаря прямо ему в лицо.

- Мэтт, мне нужна ваша помощь. Вы отнеслись ко мне не слишком-то дружелюбно, и я не знаю почему, но меня это меньше всего беспокоит: не до того. Здание находится в аварийном состоянии, и люди должны быть эвакуированы прежде, чем будет ранен еще кто-нибудь. Полагаю, что при проектировании основания были допущены серьезные ошибки, и, чтобы убедиться в этом, необходимо вскрыть часть основания. Прошу вас поддержать меня, Мэтт. Поверьте, если мы этого не сделаем, может произойти серьезная авария. Вполне возможно, что все повалится. Надо прямо сейчас эвакуировать людей из здания. Вы поможете мне?

Пока Митчелл говорил, Бойл почувствовал новый прилив боли, она накатывалась на его тело, словно колесо грузовика. Фонарь выпал из ослабевших пальцев.

- Что случилось? - услышал он голос Митчелла. - С вас пот течет градом и...

Бойл медленно опустился на пол. Он лежал на левом боку, подтянув колени к подбородку, глаза его застилали слезы. Ощущение было такое, будто его пах схватывают мощные тиски. Расширяющийся поток боли заставил его ловить ртом воздух, и он изо всех сил старался не закричать и не потерять сознания. Словно сквозь сон он чувствовал руку Митчелла на своем плече, слышал его голос, спрашивавший, что случилось. И так же быстро, как появилась, боль утихла, словно густая кипящая жидкость стекла в канализационную трубу.

Он открыл глаза и прищурился, стараясь избавиться от едких соленых слез. Над ним было лицо Митчелла, очень бледное в свете, падавшем из дверного проема.

- Что случилось? - спрашивал он. - Вам плохо? Сходить за доктором?

Бойл ощутил, как его плечи и руки вновь наливаются силой. Ниже пояса он не чувствовал ничего, словно его мозг отказывался и дальше терпеть эту пытку. Он поднял руки и опустил их на предплечья Митчелла, сосредоточив взгляд на его шее и оценивая расстояние. Он должен задушить этого ублюдка. Его руки перебрались на плечи Митчелла. Еще одно внезапное движение - и он сможет вогнать большие пальцы в мягкое горло. Он согнул руки, сжал и разжал кулаки, проводя по ладоням кончиками пальцев. Побольше уверенности, побольше силы. Митчелл спрашивал, не хочет ли он подняться. Не хочет ли он, чтобы Митчелл помог ему подняться?

Бойл мысленно прорепетировал все это. Рвануться к шее. Большими пальцами сжать дыхательное горло и резким движением толкнуть его вниз, вправо, шмякнуть головой о бетонный пол. Он поднял руки и расправил пальцы. И тут услышал, что кто-то зовет его по имени: "Мэтт! Мэтт!". Голос становился громче. Он повернул голову и увидел, как чья-то тень упала на освещенный дверной проем. Потом показался силуэт Джерри Коутса.

- Мэтт! Там провал! Пятидесятая улица проваливается!

Митчелл оторвал себя от Бойла, вцепившегося в его плечи.

- Я тебя убью, сукин сын, - услышал он слова Бойла, вырываясь из его объятий.

Митчелл бросился к дверному проему, вылез наружу и подтолкнул внутрь охранника.

- Что-то случилось с Мэттом, - крикнул Митчелл. - Позаботься о нем, я вызову доктора.

- Задержи его, Джерри! - хрипло выдохнул Бойл. - Схвати его!

Но Митчелл был уже в складской комнате и бежал дальше по коридору.

Глава 19

Через сорок пять минут после того, как диспетчер дал ему это поручение, Пит Харлей завершил инспекцию залияновского коммуникационного туннеля и поднимался в вестибюль из северного лестничного колодца. Там его и настиг взрыв. Звук был не громче, чем отдаленный раскат грома, но сотрясение оказалось настолько сильным, что одной рукой он вцепился в стальной поручень, а другой - удерживал на месте голубую каску. Он сразу же понял, что тот подрядчик из котлована на другой стороне улицы произвел взрыв, и первой мыслью было: все ли трубы остались целы? Разумеется, правила проведения взрывных работ в центре города запрещали такие мощные взрывы. Он решил, что непременно скажет пару слов начальнику стройки, а также доложит о том, что думает об инциденте, и своему инспектору.

Поручень накренился под рукой, и он едва не потерял равновесие. Очевидно, болты центрального крепления ослабли и вырвались из бетона. Он продолжал устало тащиться вверх по лестнице, покачиванием головы отвечая своим мыслям по поводу еще одного доказательства нарушения правил строительства здания Залияна. Огни понемногу тускнели.

И охранница за столом в вестибюле, негритянка средних лет, тоже качала головой.

- Эти люди на той стороне улицы, - сказала она, тыча большим пальцем себе за плечо, - совсем спятили! Они и раньше выбивали окна и платили за это штраф, но, Бог мой, такого еще не было! Посмотрите на эту "З"! Она до сих пор трясется!

Харлей посмотрел: вверху, на стене вестибюля, дрожал символ могущества корпорации Залияна.

- Прямо как китайский гонг, - добавила она. - Ну, что вы там выяснили внизу? Откуда берется пар?

- Точно не знаю. Там в установке, понижающей давление, есть одно колено, которое выглядит погнутым. - Он свел вместе кулаки и один из них повернул, чтобы объяснить понагляднее. - Я вызову свою бригаду, и мы попытаемся укрепить трубы. Если и это не поможет, перекроем пар и поменяем кое-какие детали.

Его взгляд остановился на стеклянных дверях вестибюля: по улице в панике бежали люди.

- А вы не могли бы заодно отладить этот водопад? Я скучаю по звуку падающей воды.

- По воде следует скучать только тогда, когда высохнут колодцы, - сказал Харлей, прищуриваясь: сквозь подошвы ботинок он чувствовал равномерную вибрацию пола.

- Я зашла туда, за этот водопад, вон в ту комнату, где машины стоят. Ну, Бог мой, видели бы вы, что там творится! Вода по всему полу. Я нашла сломанную трубу. Такую совсем маленькую, пара дюймов в окружности. Ее разорвало прямо на стыке. Ну скажите, как это могло случиться?

- Ничто связанное с этим зданием меня уже не удивит, - сказал Харлей.

Он наблюдал за охранником в униформе, который пытался войти в вестибюль с улицы и толкал плечом одну из вертящихся дверей. Ее, видимо, заклинило. Позади него у тротуара остановился полицейский автомобиль, и оттуда вылезли двое полицейских.

- Вы не могли бы снова подвесить эту трубу для водопада? Мы бы, конечно, заплатили вам. И насос тоже остановился.

- Боюсь, что не смогу, - сухо ответил Харлей. - Вам придется вызвать водопроводчика или заставить поработать ваших собственных ремонтников. А мы занимаемся только паром. Что касается насоса, то он, вероятно, отключился автоматически, когда упало давление. - Он показал в направлении дверей. - Похоже, у одного из ваших коллег маленькая неприятность.

- Это Джерри, - засмеялась негритянка. - У него всегда неприятности. Интересно, что кричат на улице?

- Ну, пока! Я побегу посмотрю, не побило ли камнями мой пикапчик. Я, как нарочно, поставил его прямо рядом с котлованом.

Охранник наконец отыскал исправную дверь и едва не сбил Харлея с ног.

- Кори! - закричал он, вбегая в вестибюль. - Улица проваливается! Пятидесятая улица проваливается!

- Успокойся, Джерри, - ответила Харлею негритянка, - Пятидесятая улица нам не принадлежит.

- Надо сказать Мэтту! Надо сказать Мэтту! - И охранник ринулся вниз по лестнице, ведущей в складское помещение, где несколько минут назад он оставил Бойла и инженера.

Харлей бежал по улице, расталкивая пешеходов. У перехода через 50-ю улицу образовалась толпа, и водители автомобилей протестующе сигналили. За углом здания Харлею в лицо ударил такой сильный порыв ветра, что заставил его снова схватиться за каску. Из котлована поднималась огромная туча дыма и пыли, ветер подхватывал ее, разбивал о верхние этажи зданий и рассеивал. Какой-то полицейский, не отнимавший от губ радиопередатчик, попытался остановить его. Харлей объяснил, что он из аварийной ремонтной службы, и его пропустили. Он подбежал почти к краю провала посередине улицы, но ему пришлось сразу же отпрыгнуть назад, поскольку обрушился еще один большой кусок мостовой. Он бы не удержался, если бы полицейский не схватил его за рукав.

- Там паропровод, - сказал Харлей, показывая на обнажившееся переплетение труб. - Я бы смог отключить его, если бы удалось достать инструменты из моего пикапчика.

Пикап был припаркован футах в пятидесяти от них, возле цепочки, огораживавшей место строительства, и край продолжавшего расширяться провала уже подобрался к его передним колесам.

- Смотрите сами не разбейтесь, - ответил полицейский. Он повернулся, уговаривая толпу людей отодвинуться подальше. - Все, кто хочет свариться в этом пару или оказаться за решеткой, - кричал он, размахивая руками, - оставайтесь на месте. Остальные уходите!

Послышался какой-то глухой глубинный рокот. Огромная часть тротуара, от середины улицы до стены здания Залияна, надломилась и двигалась к котловану, как отчалившая большая баржа. Харлей понял, что у него нет времени, чтобы вызвать свою бригаду, и ему придется сделать эту работу одному. Надо попасть в подземный колодец на углу 8-й авеню и перекрыть восьмидюймовый паропровод, который шел вдоль 50-й улицы к больнице Святой Клары. Для этого ему понадобится крюк, открывающий крышку люка, и минут пять, чтобы перекрыть вентиль. В противном случае пар, прогревшийся до 375 градусов, при давлении в 160 фунтов на квадратный дюйм...

Поздно. Раздался громоподобный нарастающий шум, сопровождаемый каким-то раздирающим слух визгом. Струя пара выскочила из пропасти, словно джинн из бутылки, и стремительно стала расти, пока не достигла высоты двадцати этажей, ее ширина в верхней части была около восьмидесяти футов. Зевакам больше не требовалось дополнительных уговоров: они шарахнулись назад, к перекрестку, протискиваясь между застрявши ми автомобилями. Все лица были повернуты к нависавшей над ними колонне. Харлей услышал за собой топот бегущих ног и крики ужаса. Сила бьющего вверх торнадо была настолько сверхъестественной, что кипящий дымовой столб, несмотря на ветер, стоял на месте.

Часть тротуара обрушилась, передние колеса пикапа Харлея повисли в воздухе, он бросился к нему, но машина уже накренилась, поползла вниз и скрылась из виду.

Харлей остановился у края провала, зажав ладонями уши, чтобы заглушить рев и свист пара. Грузовик лежал на боку футов на десять ниже того места, где он стоял, и поток грязи медленно обтекал его, словно валун посередине реки. Слева от него между концами разорванного высоковольтного кабеля сверкали, щелкали и вспыхивали голубые искорки, а рядом, всего в нескольких футах, проходил газовый трубопровод. В нос Харлею ударил острый запах газа, и он понял, что у него нет ни секунды на размышления. Он спрыгнул вниз, упав на четвереньки на бок пикапа, и стал карабкаться по движущейся массе земли и скальной породы к электрическому кабелю. Используя кусок сланца как изолятор, он ухитрился растащить концы разорванного кабеля и предотвратить замыкание.

Соскользнув вниз, к пикапу, он распахнул заднюю дверцу и забрался внутрь. Через секунду он вылез, держа в руках крюк. Полицейский, опустившись на колени, ждал его на краю провала и протянул ему руку.

- Ну и выдержка у тебя, - сказал полицейский, вытягивая его наверх.

Митчелл резко затормозил перед стеклянной перегородкой комнаты охраны. Находившийся внутри охранник подскочил от удивления: Митчелл размахивал руками и кричал, что Бойлу необходим врач и что надо немедленно дать сигнал к эвакуации людей из здания.

- Эвакуировать людей? - переспросил охранник через микрофон. - Из-за этого провала на улице?

- Из-за провала под погрузочной платформой. Здание раскачивается.

Охранник сжал губы, коснулся рычажка на контрольной панели, но вдруг заколебался.

- Этажи с сорокового по шестидесятый уже пусты, - сказал он, - и, как я понимаю, большинство людей с этажей от двадцатого до сорокового тоже ушли. Это что же, Мэтт так решил? А вы уверены, что...

- Мэтту нужен врач. Находиться в здании небезопасно, объявите тревогу. Люди должны быть эвакуированы. У вас есть сирена и система внутренней связи с персоналом. Объявляйте эвакуацию.

Охранник оглянулся на своих коллег, потом снова посмотрел на Митчелла.

- Система тревоги повреждена. Мы ее ремонтируем. - Его пальцы беспокойно и неуверенно теребили рычажок.

- Включайте сирену, черт вас побери, или я вызову полицию, чтобы она сделала это! Действуйте! Немедленно!

Охранник сделал глубокий вздох.

- Хорошо, но вы сами будете отвечать перед Мэттом.

Звук сирены оказался оглушающе пронзительным. На табло, расположенном на стене комнаты охраны, одновременно с ревом сирены замигали шестьдесят шесть крошечных огоньков, каждый из которых соответствовал определенному этажу.

- Все сирены работают, - сказал охранник, показывая на табло.

- Удивительно, - едко заметил Митчелл.

- Что вы делаете, черт бы вас побрал? - раздался крик из коридора. Это был Бойл. Он шел скрючившись, но так быстро, что сопровождавший его Коутс едва за ним поспевал. С искаженным лицом Бойл потрясал над головой фонарем. - Черт возьми, Митчелл, это вы велели поднять тревогу? Выключите ее! Немедленно выключите сирену!

- Не слушайте его, - умоляюще сказал Митчелл охраннику, - он просто не в себе...

С этими словами он повернулся и побежал к лестнице. В вестибюле было полно людей, они выходили из лифтов, спускались по лестницам и устремлялись к дверям.

- Что происходит? - спросила Митчелла встревоженная Кори Хейл, когда он, задыхаясь, подбежал к ее столу. - Это сигнал к эвакуации? Все должны покинуть здание?

- Во всяком случае, все арендаторы. Здание слишком сильно колеблется. Вы можете остаться, если желаете, миссис Хейл. - Он схватил трубку телефона и набрал номер 911.

- Я - мисс Хейл. Я могу остаться, если желаю, хм, даже если это здание падает, да?

- Я не говорил, что здание падает. Я только сказал, что оно слишком сильно раскачивается. Но я опасаюсь, что вот-вот у него начнут отваливаться куски и рушиться окна и потолки.

В трубке послышался женский голос:

- Полицейский оператор, номер девятьсот восемьдесят два. Где аварийная ситуация?

- В здании Залияна. Меня зовут Митчелл, я...

- Это насчет того провала на углу Пятидесятой и Восьмой? Мы уже получили сообщение, сэр.

- Нет, это насчет самого здания. Я распорядился эвакуировать людей. Я инженер-строитель, и, по моему мнению, при таком ветре оно представляет угрозу.

- Вы не могли бы повторить ваше имя? Вы сейчас там, в здании?

- Я - Брайан Митчелл, да, я в здании, звоню из вестибюля. Надо перекрыть движение по улице на случай выпадения стекол. Вы меня поняли? Здание Залияна в опасности, из него снова могут выпасть стекла. Улицы и тротуары вокруг должны быть очищены от пешеходов.

- Я передам вашу информацию. Там сейчас есть полиция? Вы скажите им то, что сказали мне.

Митчелл повесил трубку и набрал номер отведенного ему кабинета. Он с облегчением вздохнул, когда услышал голос Кэрол. На часах было 11.10.

- Что означает эта сирена? - спросила она. - Мы что, должны удирать отсюда?

- Да, слишком сильное раскачивание. Я обнаружил трещины под погрузочной платформой, и они серьезнее, чем я предполагал. Возвращайся в здание "Пан-Америкэн". Я тебе позвоню. Кто остался на этаже?

- Секретарша в приемной ушла несколько минут назад. Эйлин все еще в кабинете у Залияна. Нас здесь всего трое. Что мне им сказать? Насколько это срочно?

- Ничего, что могло бы вызвать панику. Скажи, что возникла экстремальная ситуация и что они должны уйти прямо сейчас. Кэрол, держись подальше от внешних стен. Вполне возможно, что вылетит еще несколько окон.

- А что делать с конвертом, который мне дала Эйлин? Мне оставить его или взять с собой? Это динамит, Митч. Я успела прочитать некоторые письма. Мне совершенно ясно: со стороны Залияна с самого начала существовало преступное намерение. Очень жаль, что мне приходится говорить такое о своих клиентах.

- Забери их. Не позволяй Залияну завладеть ими, а не то они исчезнут навсегда. Я должен повесить трубку: что-то там происходит снаружи.

Добравшись с помощью Коутса до комнаты охраны, Бойл сразу отправил охранника вдогонку за инженером.

- Верни его, - приказал он. - Если понадобится, воспользуйся пистолетом. Арестуй его за вторжение в чужое владение, за взлом, за проникновение, еще за что-нибудь, черт побери! - Он отчитывал всех троих охранников, находившихся в комнате. - Митчелл сказал вам, что надо дать сигнал тревоги? С каких пор вы выполняете приказы постороннего человека? Вы, сукины дети, мне за это заплатите! Да выключите, наконец, эту проклятую сирену...

Он дотянулся до рычажка, но внезапное шипение, раздавшееся из глубины комнаты, заставило его остановиться. Они обернулись и посмотрели на заднюю стену: тонкая вертикальная трещина прорезала стену в месте соединения двух панелей. И они клонились наружу, словно какая-то сверхмощная сила давила на них с другой стороны. Зловещий звук, похожий на шипение разъяренной змеи или кошки, быстро усиливался, становясь все более резким.

Первая струйка пара, напоминающая клуб сигаретного дыма, появилась из трещины в верху стены. Трещина расширялась, послышался разламывающий звук, и целое облако белого пара ворвалось в комнату.

- О Господи, нет! - прошептал Мэтт Бойл, вскакивая.

Жар коснулся его лица. Он едва успел сделать шаг назад. Этот пар всего минуту назад ушел с генераторной станции на западной стороне 59-й улицы и по трубам под 8-й авеню был отправлен на юг. У 50-й улицы часть отводилась к зданию Залияна. Через северный коллекторный туннель перегретый пар ринулся в изолированную трубу шестидюймового диаметра и далее, по прямоугольному патрубку, специально усиленному, чтобы выдерживать такие удары. Следуя к системе отопления и кондиционирования, где его давление было бы понижено, пар прошел по трубе, заключенной в задней стене комнаты охраны. Распределительная система в здании Залияна была самая обычная, она применялась практически во всех главных зданиях на Манхэттене и считалась вполне надежной. Однако здание Залияна колебалось. Массивные основания колонн и сваи двигались и проседали в пропитанную водой субстанцию основания, стальные перекрытия изгибались. Это движение пока еще измерялось всего лишь в долях дюймов, но и его было достаточно, чтобы прорвать трубопровод, который уже находился под внешним давлением.

Струя пара прорвалась сквозь стену, словно выпущенная из пушки, сбивая в кучу столы, стулья и обдавая все жаром, почти вдвое превышавшим температуру кипения воды. У охранников не осталось ни единого шанса. За считанные секунды пар достиг северного туннеля-коллектора. Напор был такой силы, что труба подпрыгнула и забилась между стен, как пожарный брандспойт, пока не разорвалась сразу в нескольких местах.

Коутс находился у пожарной двери в конце коридора, когда услышал этот взрыв. Он круто повернулся и увидел, как пуленепробиваемая стеклянная панель комнаты охраны разлетается вдребезги и падает на пол. Он инстинктивно поднял руки, защищаясь: клубы пара вырвались через образовавшуюся брешь. Пронзительный вой, сопровождавший взрыв, прекратился, смолкла и сирена. Опустив руки, Коутс увидел, что пар быстро исчезает. Он осторожно прошел по коридору, держась одной рукой за стену. Единственным звуком было слабое, раздражающее шипение. Когда он добрался до разбитого стекла, его окутал теплый воздух.

Четверо мужчин были как бы вмяты в кучу сбитой мебели и застыли там в позах ужаса, такие же оцепеневшие и безжизненные, как манекены в универмаге. Их руки и лица были красными от обнажившейся плоти, и кожа свисала с них, как полоски косметической бумаги. Коутс попятился и вдруг увидел, что кусок кожи оторвался от щеки Мэтта Бойла и мягко планирует вниз, как перышко.

Джерри Коутс почувствовал, что теряет сознание. Он попытался закричать, но из горла вырвался только странный скрежещущий звук, которого он никогда раньше не слыхал.

(Продолжение следует.)

Copyright(c) 1984 by Robert Byrne. Перевод (c) ЗАО издательство "Центрполиграф", 1994.

Читайте в любое время

Другие статьи из рубрики «Любителям приключенческой литературы»

Портал журнала «Наука и жизнь» использует файлы cookie и рекомендательные технологии. Продолжая пользоваться порталом, вы соглашаетесь с хранением и использованием порталом и партнёрскими сайтами файлов cookie и рекомендательных технологий на вашем устройстве. Подробнее