Не думаю. Сам я их выкладкой не занимаюсь – времени нет. Да и опубликован пока что всего один том «Всемирных хроник» из пяти написанных, хотя договор с издательством у меня заключён в апреле 2002 года. Сейчас, правда, процесс несколько ускорился, и в этом году есть шанс увидеть в магазинах следующий том – «От Иоанна Златоуста до Олега Вещего».

От редакции: статьи А.С. Алексеева, опубликованные в «Науке и жизни», Вы можете прочитать на сайте нашего журнала в архиве.

Разумеется, нет, уважаемая Наталья Васильевна. Смерть нации – это попросту её исчезновение. Если вы заглянете на страницы древней и раннесредневековой истории, вы заметите, что почти никого из действовавших тогда народов давно нет. Народы дробились, расходились в разные стороны, их осколки перемешивались, образуя новые народы, те снова раскалывались, и т. д. Германское племя франков, к примеру, дало название Франции, но полностью растворилось среди завоёванного галло-римского населения, сяньбийцы таким же образом растворились в покорённых китайцах. Таких примеров известны сотни (неизвестных намного больше), из них и состоит история. Потом, когда все свободные территории были освоены, процесс стал практически однонаправленным – мелкие народы сливались (и сейчас сливаются) в более крупные. Так или иначе, народы, как и люди, умирают; исчезает их язык, их культура, обычаи. И мы не вечны…

Уважаемый Евгений,
один умный человек сказал, что, не решив общие вопросы, мы в частных будем постоянно на них натыкаться. В данном случае общий вопрос звучит так: «Что движет историю?». Отдельный человек обладает сознанием, всё время что-то там соображает, поэтому ему кажется, что и историю люди творят сознательно, направляя её в ту или иную сторону. Это иллюзия. Историю образуют сотни миллионов разнонаправленных воль, слабо понимающих, что происходит. Так что, как говорится в одной оперетке, «что выросло, то выросло, назад не воротишь».

И дело вовсе не в дипломатии.
Глобализацию никто не выбирал; просто некоторые люди и народы всегда искали новые пути и новые земли. Из племён вырастали нации, из маленьких городков – большие империи. В XIV веке китайский казённый флот пытался подчинить Китаю территории между Явой, Индией и Восточной Африкой. А спустя столетие-другое португальские и испанские купцы с итальянскими капитанами и лоцманами стали плавать уже по всему шарику. Это и было начало глобализации. В XVIII веке вся культурная Европа говорила по-французски и одевалась по парижской моде. Сегодня глобализация – это голливудские фильмы во всех странах (других почти никто не смотрит), одна и та же реклама «Кока-Колы», «Тойоты» или «Олвейс» по всему свету, всемирные Олимпийские игры (две тысячи лет назад они были чисто греческими), конкурс песни «Евровидения», наконец, Интернет, где мы с вами сейчас встретились. Всё это не мешает желающим (например, швейцарцам или монакцам) «жить спокойно в небольшой, но разумно организованной стране». Наша российская проблема не в угрозах глобализации, а в хроническом неумении жить самим и давать жить другим. Как замечательно выразился посол на Украине Черномырдин, «всё нас тянет чего-то, куда-то… Почему не сейчас?». Но этот философский вопрос мы затрагивали в прошлом интервью. Итак, глобализация – вовсе не слияние всех в однородную массу; это просто мир, в котором становится всё меньше барьеров. Кто там, в итоге, окажется у власти? Вообще-то диктатуры возникают, как правило, в мелких и, главное, в очень закрытых сообществах. В больших и открытых (покойная Лига Наций, Евросоюз, ООН) проблема противоположная – бессилие власти. Пока даже Европа не способна создать общее руководство. А когда она всё-таки будет выбирать общего президента, им заведомо станет кто-то вроде Блэра, Проди или Саркози, но никак не Гитлер. Про ООН и говорить нечего. Там не диктатура, а сплошное «ля-ля» при полной политической импотенции.

Правда, всё сказанное относится к сегодняшнему миру, где лидерство в глобализации принадлежит США. Если в Средиземноморье и прилегающих регионах возродится Халифат, или мировой гегемонии добьётся Китай (вариант – тандем «Китай-Япония»), нам и европейцам придётся туго (США и Индия более устойчивы). Однако раздавить полностью цивилизации, складывавшиеся тысячелетиями, всё равно вряд ли кому удастся. В прошлый раз (тысячу с лишним лет назад) Халифат исторически быстро раскололся по древним цивилизационным границам: испанцы и итальянцы вытеснили арабов из Европы, Иран и Турция сохранили свою специфику. Так что и в подобных вариантах дела не безнадёжны: стоит подождать лет пятьсот, и всё образуется.

Уважаемый г. Селезнёв С.Н.,
опыт множества очень умных людей доказывает, что предсказать основные направления мирового развития невозможно. Мы всегда экстраполируем в будущее действующие тенденции; но неожиданно возникает что-то принципиально новое, чего никто предвидеть не мог, и мир начинает двигаться абсолютно иным путём. Слово «империи» по отношению к современности можно применять лишь в переносном смысле. Классическая империя – это народ-гегемон, напрямую эксплуатирующий народы-вассалы. Таких империй нет, и в большом масштабе не предвидится. И не только потому, что в современном мире «присвоить» какую-нибудь территорию очень трудно: для этого её надо закрыть от всех остальных, а при нынешних средствах связи и сообщения это всё менее реально.

Главная причина та, что в наиболее развитых странах за последнюю сотню лет коренным образом изменился менталитет. Древний Рим (не самая жёсткая из империй) мог со спокойной совестью требовать от подвластных народов уплаты дани, поставки кораблей, воинов и т. п. Современные развитые страны утратили способность «доить» колонии. Ещё лет семьдесят назад Франция, к примеру, была вынуждена (сама себя вынудила!) платить своим африканским подданным такие же пособия по многодетности, что и французам; африканцы на эти пособия покупали новых жён и заводили ещё больше детей.

А вот сферы влияния реально существуют: география – штука упрямая. Тем не менее, махонькая Куба, живя под носом у Штатов, запросто плюёт им в морду, а Эстония в сходной ситуации плюёт в морду нам. Да что говорить: в каком-то Дарфуре (северная провинция Судана – ред.) одни племена лупят других, и ни США, ни ООН ничего поделать не могут. В «Pax Americana» (период экономической и обшественно-политической стабильности, сложившийся в западных странах после окончания второй мировой войны и окончательного размежевания сфер влияния США и СССР - ставшего центром Пакс Совьетика - ред.) в самих США верят только недоумки; зато об этом по всему миру орут сотни миллионов демагогов, которые работать не научились, а жить красиво хотят. Обратите внимание: не только в Европе, но уже и в Азии практически нет левацких режимов. Потому что и в Португалии, и в Таиланде люди убедились: усердный труд выгоднее делёжки чужого добра. А вот на других континентах любителей халявы пруд пруди (на каких – угадайте с трёх раз; «Антарктида» – ответ ошибочный). Создать империю старого образца (с некоторыми нюансами) могут только китайцы. Это самая древняя из ныне существующих наций, менталитет их меняется крайне медленно. На Индокитай или Монголию большинство китайцев смотрят как на утраченные имперские провинции.

Совсем иное дело – упомянутые Вами империи по образцу корпораций. «Мицубиси», «Дженерал Моторс» или «Бритиш Петролеум», в самом деле, напоминают империи. «Народного контроля» изнутри в них нет (впрочем, в нашей стране его тоже нет), и руководство в погоне за выгодой часто плюёт на этику. Но согласитесь, эти «империи» живут не за счёт грабежа, а за счёт производства товаров и услуг, пользующихся спросом. А самое главное – таких «империй» по определению сотни, их интересы не совпадают, значит, рабство миру не грозит.

Гораздо хуже – экстерриториальные империи типа нарко- и прочих мафий, «Аль-Каиды» или «Аум Синрикё». Не возникнут ли в будущем их усовершенствованные подобия, способные контролировать уже не десятки и сотни тысяч, а десятки и сотни миллионов людей по всему миру? И что произойдёт, когда в Европе большую часть населения будут составлять мусульмане? Я не знаю.

Уважаемый Леонид Алексеевич,
полностью с вами согласен. Да, процесс слияния мелких этнических сообществ в крупные идёт столько, сколько существует человечество. Перегноем для нынешних многомиллионных наций послужили тысячи народов, чьи имена либо мельком упоминаются на страницах истории, либо вообще до нас не дошли. Историческая память у нас очень короткая, объёмом она далеко уступает самому примитивному компьютеру, поэтому мы склонны сильно преувеличивать нашу особость. Полторы тысячи лет назад остроготы, хазары, юты, байырку или лангобарды охраняли свою самобытность не менее ревностно, чем мы сейчас. И разве наши предки, сетовавшие на засилье французского языка, не боролись тем самым с глобализацией? Просто раньше слова такого не было. Люди не мыслили в мировых масштабах, поскольку средства связи были примитивные – лошадь и верблюд на земле да парусник на море. Сто лет назад русские парень или девушка из маленького городка могли никогда в жизни не увидеть Петербург или Москву, а сегодня одних фильмов про Нью-Йорк мы видели столько, что силуэт уже не существующих башен-близнецов знаком не меньше, чем очертания дома напротив. И любой гвоздь в нашем ботинке воспринимается нами как общемировая проблема.

Уважаемый Александр,
глобализация – процесс крайне сложный и противоречивый. Вы посмотрите: сейчас основной тип сообщества – крупное государство, более-менее мононациональное или, напротив, многонациональное. Но внутри каждой нации и каждого государства продолжают существовать подсообщества – крупные, малые и совсем крохотные, со своей собственной системой ценностей, иногда довольно далеко отклоняющейся от общепринятой. Мораль скаутского отряда не совпадает с моралью хиппи, панков или уличной банды. Нравственные нормы канзасских протестантов, служащих нью-йоркских офисов, голливудской богемы и мафиозных кланов Лос-Анжелеса также далеки друг от друга. Любой захолустный городишко может вырабатывать собственные нормы поведения; словом, «что ни город, то норов, что ни баба, то устав». В некоторых ситуациях члены микросообщества могут рассматривать всех нечленов как «чужаков», на которых принятые нормы морали не распространяются. Тогда почти неуловимые для постороннего взгляда разногласия становятся поводом к кровавым междоусобицам наподобие той, которую мы наблюдали в Палестине между ФАТХ и ХАМАС.

Американцев все клянут, что они весь мир хотят причесать под одну гребёнку. Но что такое сами США? WASPы («белые англосаксы-протестанты») там давно в меньшинстве; в целом же это конгломерат ирландцев, итальянцев, славян, евреев, вьетнамцев, иранцев, чёрных местных и чёрных из карибских стран, индейцев местных, мексиканских или эквадорских, и т. д., и т. п. Они выстроили систему правил, позволяющих им кое-как уживаться друг с другом. Система эта неплохо работает экономически, и они ею гордятся, но это совсем не похоже на серую однородную массу, какой иногда представляют будущий глобальный мир. Так что нет никаких оснований опасаться за автономные сообщества. Вопрос в другом – как научить эти автономии жить если не в любви и братстве, то хотя бы без драк?

Уважаемый Semen,
кроме семьи человечество не выработало никакого механизма воспроизводства. В 1850-1950 годах, на подъёме социалистического движения, в моде были античные идеи общественного воспитания детей. Сейчас практика и наука в унисон твердят, что мать ребёнку никто не заменит. Так что если исчезнет семья, в скором времени исчезнет и человечество.

Другое дело – какой будет семья. Это часть более общего вопроса: каким ценностям отдаст в конечном счёте приоритет большая часть человечества? Например, станет оно руководствоваться принципами свободы личности или конфуцианскими добродетелями, замешанными на почитании старших; окажется ли будущая семья парной, как это свойственно христианской цивилизации, или гаремной, как принято практически во всём остальном мире; придётся женщинам будущего носить абийю, хиджаб и никаб, или они будут во всём равны мужчинам, и т. д.

В «конкуренции ценностей» христианские страны, несмотря на экономические успехи, находятся сегодня в невыгодной позиции. Женщина здесь имеет свободу выбора. Захочет она тратить жизнь не только на карьеру и развлечения, но и на семью? Это зависит от того, какую систему стимулов из данных нам природой мы выстроим. В позднеимперском Риме женщины в схожей ситуации сделали выбор не в пользу семьи, поэтому Римская империя исчезла. На её землях расселились варвары, чьи женщины рожали по десятку детей. Подставьте сегодня вместо Рима «Россия» или «Европа», и вам станет ясно, в какой точке мы сейчас находимся.

Уважаемый Александр,
я бы не стал злоупотреблять словом «теория». Л. Н. Гумилёв очень много сделал, чтобы ввести в «историческое пространство» кочевые народы. Что же касается структуры исторического процесса, то, по моему мнению, основной его вклад сводится к изобретению эффектных терминов. Гипотеза, не говоря о теории, должна а) объяснять факты и б) не содержать внутренних противоречий. По Гумилёву, пассионарный толчок – начальная фаза этногенеза, вспышка народной энергии, вызванная мутацией, т. е. имеющая сугубо материальный характер. Физика, насколько я понимаю, никакой разницы в энергообмене человеческого организма при разных фазах этнического развития не фиксирует. Да и сам Гумилёв походя отмечает, что в фазе спада люди расходуют энергии не меньше, чем в фазе подъёма. Особенности их поведения в той или иной фазе он очень удачно назвал «цветом времени», и этот «цвет» явно имеет неэнергетический характер. Да и незачем погружаться в теоретические дебри, чтобы увидеть, как сильно изменяется пассионарность в течение жизни одного поколения. Разве можно сравнить, к примеру, наш народ в 1987 и в 2007 году? Так что мутации здесь совершенно ни при чем. А то, что нации, как и отдельные люди, рождаются, переживают разные пертурбации, а потом умирают, – с этим, конечно, спорить невозможно. Только объяснения приходится искать более сложные.

Относительно сибирского этноса ничего определённого сказать не могу. Мы ведь не знаем, как пойдёт дальше развитие России. Будет она разваливаться на части – может возникнуть и сибирский этнос, и другие подобные. В каждой области и крае можно отыскать особенности – не до конца стёршиеся старинные или новые, порождённые современной ситуацией. Однако, как бы не развивались события, глобализация будет втягивать отдельные этносы или субэтносы в единое русло. Русский этнос или сибирский, но компьютерная терминология всё равно строится на английских корнях