Элемент не найден!



Вопросы и ответы:


Вопрос:

Марцинкевич
Хочу обратиться к Вам не как к журналисту, а как к биологу. В этом году в журнале «Наука и жизнь» опубликован довольно занятный цикл статей Чайковского о ламаркизме и дарвинизме. А вы как относитесь к эволюционной теории Дарвина?

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Как я отношусь к эволюционной теории Дарвина? Боюсь, стандартно, а вам мое отношение покается примитивным. В юности, когда я впервые с ней познакомилась, узнала о Дарвине, с упоением читала его книги. Это восхищение осталось во мне и сегодня. Но за эти годы столько открыто, исследовано, переосмысленно… Тем для статей в «Науке и жизни» предостаточно: разных — просветительских, уточняющих, дискуссионных, лишь бы они были интересны, доступны. Мне кажется, что сегодня, когда мракобесие ползёт из всех щелей, вспоминать о Дарвине очень важно, и в этом ряду полное право на место на страницах «Науки и жизни» имеет цикл статей, о котором вы говорите. Хотя, на мой взгляд, они слишком сложные для нашего читателя.



Вопрос:

Lena_fin
Рада Никитична, а почему вы пришли работать именно в «Науку и жизнь», а не в газету «Известия», к примеру? Вы увлекались наукой или это было просто случайное стечение обстоятельств?

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Работать в журнал «Наука и жизнь» я пришла неслучайно — искала такое место, где совмещались бы мой интерес к биологии и моя журналистская специальность. И «Наука и жизнь» оказалась для меня идеальным местом. Почему вы считаете, что я должны была пойти, к примеру, в газету «Известия»? По натуре я не пишущий журналист, и тем более не газетчик. Это я поняла на первой же практике, которую я проходила в газете «Комсомольская правда». Вы говорите про «Известия», очевидно потому, что знаете, что мой муж, Аджубей Алексей Иванович, был главным редактором этой газеты. Но к этому моменту и я уже занимала должность заместителя главного редактора журнала «Наука и жизнь». Во времена, когда я пришла в «Науку и жизнь», муж мой работал литсотрудником в отделе спорта «Комсомольской правды». И ему до главного редактора «Известий» было ещё очень далеко. А меня очень интересовала наука, а именно биология, я любила и очень люблю природу, животных, это главное наполнение моей жизни с детства и по сей день. Меня не перестаёт восхищать совершенство природы, сложные взаимосвязи между её живыми сообществами, да и неживыми тоже. В «Науку и жизнь» меня привёл Георгий Николаевич Остроумов, заведовавший тогда в «Комсомолке» отделом науки. Это был (1952 г.) совершенно не тот журнал, который вы видите теперь и который знают читатели с 1961 года. Сухое, перечисленческое издание, скорее, сборник небольших по объёму лекций по разным областям науки. Нас — редакторов — было три или четыре человека. Я заведовала отделом биологии, на первым порах чувствовала себя щенком, которого бросили в воду. Но скоро научилась барахтаться, а там и плавать. Очень помогли коллеги — они были старше, опытнее. А с 1961-го года журнал преобразился — новый главный редактор, новый коллектив, новая программа, и через год-полтора превратился в лидера научно-популярной журналистики. В эти годы я прошла замечательную, поистине уникальную школу постижения мастерства. И осталась в «Науке и жизни» на всю жизнь.


Вопрос:

Мария Сергеевна
Уважаемая Рада Никитична, я с давних времен - подписчик журнала. Узнала, что вы по профессии журналист. Но, по-моему, я ни разу не встречала ваше имя в авторах журнала (хотя, может, я и ошибаюсь). Почему?

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Нет, Мария Сергеевна, вы не ошибаетесь. На страницах журнала за все долгие, долгие годы моей работы в редакции, а это вся жизнь, я, помнится, ни разу не печаталась за исключением каких-то мелких заметочек, вела неподписные рубрики в какой-то момент, давно. И это не случайность, это позиция. Ещё учась в МГУ на отделении журналистики, я уже на третьем курсе поняла, что во мне нет журналистской страсти — писать. Но работа в «Науке и жизни» мне была очень интересна. И когда передо мной встал вопрос остаться в журнале или уйти в науку, я окончила вечернее отделение биологического отделения МГУ, увлекалась такой темой, как антибиотики, меня приглашали в интересную лабораторию, «Наука и жизнь» победила, я предпочла журнал. И сознательно выбрала амплуа редактора. Это особый вид журналистской деятельности, и когда из сумбурного, запутанного текста вычленяешь мысль, выстраиваешь логику повествования, «переводишь» на доступный общечеловеческий язык и видишь, что в результате получилась интересная статья — это приносит большое удовлетворение. Недаром умный (?????) автор так ценит хорошего редактора. Занималась теми направлениями, которые мне интересны и близки, а именно: биология, медицина, литература, история.


Вопрос:

Alex_
Рада Никитична, как вы считаете, почему так сильно упал тираж журнала по сравнению с застойными годами? И еще. Вы хотели бы что-нибудь изменить в журнале "Наука и жизнь", или вас все в нем устраивает? А если хотели, то почему не изменили?

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Тираж журнала упал так сильно с распадом государства, с распадом связей. Это случилось и со всеми другими печатными изданиями — и газетами, журналами. Вы говорите, по сравнению с застойными годами, а, скажем, по сравнению с концом 60-х годов, ещё не застойных, он упал ещё сильнее, потому что в 1962 или 1963 годах, когда была объявлена свободная подписка на газеты и журналы, в том числе и на журнал «Наука и жизнь». До этого и после этого он всегда был в списке лимитированных изданий. (Объяснение — не хватает бумаги.) Так что границы его тиража определялись этим лимитом. Так вот безлимитный, единственный год подписки, тираж его был ещё больше, чем в застойные годы — он скакнул за 3 миллиона. А причины сокращения тиража лежат на поверхности. Самостоятельными стали республики. значительно сложнее стало там подписаться. Процесс этот начался в 90-е годы и шёл по нарастающей. У нас была огромная подписка в Казахстане, на Украине, большая подписка в Белоруссии, в Прибалтике. Всё это практически рухнуло в один момент. Подписаться стало очень сложно и дорого. И в тот момент, в 90-е годы, редакция получила много писем, люди жаловались на дороговизну, на сложности. И постепенно наступил такой момент, что, скажем, в Грузии в какой-то год, помнится, у нас был один подписчик. А в Прибалтику вообще не поступали журналы по каким-либо организованным каналам, а просто приезжал молодой человек с рюкзаком, который заказывал n-е количество журналов, не помню сколько — 100 или 1000 экземпляров, вёз в Прибалтику и там продавал. Вот такие объективные обстоятельства. Тиражи упали не только у «Науки и жизни», повторяю, но и во всех других газетах и журналах. А что касается сегодняшнего времени, то я, например, слышу иногда мнение, что небольшой тираж это нормально. Сейчас, когда существует интернет и информация поставляется по другим каналам, что, возможно, и вообще печатные издания отомрут. Не хотелось бы мне в это, честно говоря, верить. Когда держишь в руках интересный тебе журнал и читаешь глазами — это другое качество восприятия. Таково моё мнение. Возможно, устаревшее.

Что изменить в «Науке и жизни»? Не могу сказать, что меня всё устраивает в сегодняшнем журнале. Журнал живой организм и, конечно, он должен меняться. Но есть некий элемент разумного консерватизма, за который «Наука и жизнь» держится, считая, что в наши сегодняшние бурные времена такая «тихая гавань» - это не так уж и плохо для определённого круга читателей. Можно думать, что устойчивые цифры нашей подписки подтверждают это. Но в такой позиции таится и большая опасность. Время и обстоятельства, безусловно, требуют энергичных решений. Нужно двигаться вперёд, завоёвывать, привлекать. Как? Вот в чём вопрос…


Вопрос:

Viktor
Уважаемая Рада Никитична!Я нашел решение задачи трисекции угла, причем точность решения методом геометрического построения с точностью 0,0003.Будет ли это решением этой задачи, и тогда я Вам письменно сообщу свое решение почтой.Виктор.


Вопрос:

Наталья Ивановна
Уважаемая Рада Никитична! Почему, на Ваш взгляд, "Наука и жизнь" пользовалась огромной популярностью в 60-70е годы? Благодаря чему? Интересу общества к науке, заниматься которой тогда было престижно, или, собственно, особенностям самого журнала? Я, признаюсь, не была фанатом Вашего журнала никогда, зато для меня был праздником каждый выход журнала "Химия и жизнь", хотя, будучи школьницей, далеко не все там понимала. Но именно подача материалов меня привлекала в этом журнале - всегда присутствовал легкий юмор, чувствовалась любовь к читателю, был "разговор" с читателем (не в том смысле, что "переписка", а именно в подаче материалов). Почему "Наука и жизнь" всегда слишком серьезна, излишне прямолинейна и по сей день ее многие статьи напоминают передовицы газеты "Правда"? Никогда практически не поднимаются дискуссионные темы, которые всегда интересны читателю. Вы считаете, что в этом "сила" журнала?

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Замечательно интересный вопрос, Наталья Иванова. И очень содержательный. Нет, я совсем не считаю, что казённый академизм, сухость, сложность - это изложение достоинства. Это признак халтуры, мягче — недоработок. Но сравнение с «передовицами» «Правды» - чересчур. Меня это насмешило. А вы читали «передовицы» «Правды»? Я — нет. Но стиль и дух знаю. Боюсь, что у вас это — штамп, за которым нет конкретного содержания.

Сразу скажу, что критика ваша справедлива, начиная с 80-х гг. Начался застой. Общие болезни переходят и на отдельные части организма. А во времена, когда «Наука и жизнь» возродилась (1961 г.; а вообще-то ее послереволюционное начало приходится на 1935 г.) в том виде, какой её знают наши читатели, была молода, ей были присущи почти все плюсы, которые привлекали вас в «Химии и жизни».

Из тех шестидесятых — популярность «Науки и жизни». Тогда это было открытие, откровение, революция. И революция эта шла широким фронтом: новые журналы — «Юность», «Иностранная литература», «Неделя», еженедельник «За рубежом», театр «Современник». Поэты, читающиесвои стихи перед тысячной толпой на Площади Маяковского и в большой аудитории Политехнического музея — Ахмадулина, Окуджава, Вознесенский, Рождественский. Из тех времён — их слава, оттуда и популярность «Науки и жизни». И время это имеет название — оттепель, пора надежд. К несчастью, не сбывшихся.

Такова была зелёная лужайка, на которой пророс журнал «Наука и жизни». Это было абсолютно новаторское издание. Его программа — научно-популярный журнал для семейного чтения — сразу привлекла людей. Тираж от 100 000 через полгода шагнул за миллион, а там и за 3 миллиона. Что же привлекало? Журнал был обращён к людям, к семье, к человеку. Вам, тогда не жившим, не понять, что это был идеологический прорыв. На страницах - статьи самых известных учёных, самые смелые научные идеи. И даже — фото гена. Это была сенсация! Ведь в те времена в Советском Союзе генетика и гены не существовали, были под запретом. И рядом — полузапретный Честертон с его удивительным парадоксальным анализом человеческой натуры, фантастические рассказы Брэдбери, повести Амосова и Окуджава и многое, многое другое. И всё это переслоено «гарниром». Шутки, анекдоты, мелкие заметки, рукоделие, задачки, кроссворды, шахматные задачи и партии. Всего не перечислишь. И всё — впервые. Вот ключевое слово. Потом наши придумки разошлись по разным изданиям, в том числе на этом фундаменте была построена «Химия и жизнь», и «Наука и жизнь» отдала ей целые свои разделы — химические; перестали печатать у себя. По доброму обоюдному согласию. И вот как это происходило. (Думаю, вам это будет интересно.)

Как-то позвонил нашему редактору Болховитинову Николай Николаевич Семёнов, академик, замечательный учёный, лауреат Нобелевской премии, прелестный человек и активных сеятель на ниве популяризации науки. Член редколлегии «Науки и жизни». «Приезжайте ко мне, есть разговор». Оказалось, он задумал журнал «Химия и жизнь» как приложение к журналу «Наука и жизнь». И очень хотел, чтобы наша редакция его издавала. Но Болховитинов упёрся, сказал, что это невозможно, что новый журнал должен делаться своей собственной редакцией, что это очень большая нагрузка, что нам не потянуть. Я, как и другие, присутствовала при этом споре, и как ни уговаривал Семёнов, победа осталась за Болховитиновым. Так родился самостоятельный журнал «Химия и жизнь» - с новой редакцией, со своей программой, со своим оригинальным оформлением. Прекрасный журнал. Во многом мы по доброму завидовали коллегам, но мы — другие. И это хорошо. Хорошо, когда много других и разных. Но повторюсь, упреки в адрес «Науки и жизни» по большей части справедливы. Признаю. Что же, будем стараться исправиться и совершенствоваться. Всякая критика — во благо, так что, может, и ваша критика возымеет действие.


Вопрос:

Валерий Владимирович
Уважаемая Рада Никитична!
Будет ли в НЖ место альтернативному подходу в теоретической физике? Спасибо.

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Насчёт альтернативного подхода к проблемам физики, увы, сказать ничего не могу. На этот вопрос должны ответить коллеги, ведущие в журнале раздел физики. Наверное, надо посоветоваться и с членами редакционного совета, которые представляют физику. Я в этом абсолютный профан, извините.


Вопрос:

Татьяна
Рада Никитична, здравствуйте.
Я слышала много тёплых слов о Вас от моей свекрови Маргариты Андреевны (царствие ей Небесное), а журнал знаю с детства (отец очень его любил), с будущим мужем познакомилась благодаря переведенному им и опубликованному у Вас очень меня тогда насмешившему рассказу "Рецепт убийства". С тех думаю, что чудеса бывают... Желаю Вам здоровья и счастья, долгих творческих лет и теплых солнечных дней в мыслях. Татьяна, Владивосток

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Дорогая Татьяна из Владивостока, спасибо за такой замечательный отклик, очень меня позабавило и порадовало, что вы со своим мужем познакомились благодаря журналу «Наука и жизнь». Приятно, когда слышишь добрые слова от верных читателей, от верных друзей.


Вопрос:

Ким Валерий И.
Уважаемая Рада Никитична, это не вопрос, а пожелание. Журнал "Наука и Жизнь", равно как и ЮТ, ТМ, я читаю с детства, т.е. с начала 60-х. И должен признать, в формировании моего мировоззрения Вы (журнал) приняли непосредственное участие, за что я безмерно благодарен. И пользуясь случаем, желаю журналу еще большей популярности и стойкого научного духа. А лично Вам здоровья и оптимизма во всем.

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Спасибо вам за такие добрые слова и в адрес журнала, и в мой. Это очень приятно. Такая моральная поддержка дорогого стоит. И вам тоже здоровья и оптимизма, как вы желаете мне. Всего доброго.


Вопрос:

Анатолий Терентьев, к.т.н.
А чем можно помочь журналу (кроме финансов и "подписки" на него)?

Ответ:

Аджубей Рада Никитична
Спасибо, Анатолий Терентьев, за ваше желание поучаствовать в трудностях журнала. Чем помочь? Сходу не ответишь, нужно понять, что вы можете и как состыковать ваши возможности с нуждами журнала.





Текст сообщения*
:D :) ;) 8-) :angel: :?/ :( :lol: :lolz: :o :| :evil: :cry: :{} %o :idea: :!: :?:
Защита от автоматических сообщений
 
Портал журнала «Наука и жизнь» использует файлы cookie и рекомендательные технологии. Продолжая пользоваться порталом, вы соглашаетесь с хранением и использованием порталом и партнёрскими сайтами файлов cookie и рекомендательных технологий на вашем устройстве. Подробнее