СЛЕД В ИСТОРИИ

Кандидат исторических наук Д. ОСИПОВ.

История русского средневекового костюма и сегодня остается слабоизученной темой. Если в Разрядных книгах, Лицевых подлинниках, в описаниях царских свадеб, описях имуществ и других рукописных материалах упоминаются царские наряды и одежда знати, то, как выглядел простой горожанин, остается практически неизвестным. Русский историк и археолог И. Е. Забелин отмечал: "Древние наши летописи, как и другие древние письменные памятники, не оставили нам подробностей о старом быте, при помощи которых возможно было бы с точностию изобразить всю обстановку древней жизни. Так, относительно древней нашей одежды мы получаем некоторые очень и очень немногие ее названия и не имеем понятия, какого покроя была эта одежда. С другой стороны, мы имеем даже рисунки верхней одежды и не можем достоверно сказать, как эта уже видимая нами одежда называлась". Еще меньше известно историкам о формах повседневной обуви, ее конструкции, декоре, способах раскроя и сборки. И действительно, сложно отыскать достоверную информацию о городской обуви даже допетровского времени. А между тем спрос на такую информацию достаточно велик. Как показала выставка, посвященная истории московской обуви XII-XVIII веков, эта тема привлекает внимание не только археологов, но и театральных художников, этнографов, искусствоведов, современных обувщиков-технологов да и участников клубов исторической реконструкции.

Наука и жизнь // Иллюстрации
Изображение фараона Хнумхотепа, обутого в сандалии, которые никто (кроме знати) не имел права носить. ХХ век до н.э.
Сапожные принадлежности и инструменты XVII века, найденные при раскопках на улице Пречистенка в Москве: 1 - лекала из бересты; 2 - сапожные иглы; 3 - раскроечный мел; 4 - воск; 5-7 - ножи; 8 - ножницы; 9 - оселок; 10 - шило.
Сандалии и башмаки времен Древнего Рима, а также часть военной экипировки для защиты ног - поножи.
Такие туфли XII века были найдены во время раскопок в Московском Кремле.
Башмаки XVII века, найденные при раскопках Манежной площади, имеют вшитую подошву, накладной задник и прорези для ременного крепления.
При раскопках в Москве обнаружена очень простая и широко распространенная обувь, бытовавшая почти без изменений на протяжении XII-XIX веков, - поршень. Эту обувь сгибали из единого куска кожи, складывали носок, а остальное собирали и подтягивали ремешком.
Эти сапоги, богато украшенные вставками, изображены на гравюре немецкого дипломата и путешественника Зигмунда Герберштейна, побывавшего в России в 1517 и 1526 годах.
Обувная колодка-правило, на которой будущий башмак или сапог выправляли с помощью молотков, какие показаны справа.
Офицер драгунского полка начала XVIII века в ботфортах.
Ботфорты - не столько обувь, сколько доспехи, надежно защищавшие ноги всадника во время атаки на строй пехотинцев.
Один из образцов так называемых форейторских сапог. В них вставляли уже обутые ноги. Форейторские сапоги крепились к оглоблям, составляя как бы единое целое с упряжью.
Богато украшенные золотым шитьем по бархату домашние сапоги. Россия, XIX век.
Такими вплоть до конца XIX века оставались кожаные галоши.

Самой первой обувью, предохранявшей ноги от холода, была шкура с ног животного, снятая чулком. Такие "башмаки", существовавшие уже в каменном веке, известны по этнографическим материалам, хранящимся в парижском Музее человека. А вот подлинная древнейшая обувь в виде мягких меховых сапог с пришитой подошвой найдена археолога ми в курганных погребениях скифского времени (IV век до н.э.) Центрального Алтая.

В южных краях, где не было надобности защищать ноги от холода, развитие обуви шло по иному принципу. Здесь она изначально подчеркивала высокое социальное положение ее владельца; к примеру, в Древнем Египте сандалии могли носить только фараон и его ближайшее окружение. Это подтверждает сохранившаяся фреска на стенах гробницы фараона Хнумхотепа в Бени-Гасане (Египет. Среднее царство, XII династия. XX век до н.э.).

Обувь не только подчеркивала сословную принадлежность человека, но и служила своеобразным опознавательным признаком, определяющим род. "Так было прежде у Израиля при купле и при мене, для подтверждения какого-либо дела: один снимал башмак свой и давал другому и было это свидетельством Израиля" (Книга Руфь, глава 4, стих 7).

В древности обувь изготавливали из шкуры задних ног тотемного, то есть священного для данного племени или рода, животного. Считалось, что только в этом случае она будет обладать всеми необходимыми качествами. Этнографические исследования северных народов подтверждают устойчивость этой традиции: детали меховой одежды человека строго соответствовали частям шкуры животного - это, кстати, отражено и в этимологии. Так, у ненцев, хантов и манси название меховой куртки - парка (порга) переводится как "туловище". Для изготовления рукавиц ненцы и ханты использовали камусы - куски шкуры с передних ног оленя, а обувь шили только из камусов задних ног (саамское "камус" - шкура с ног оленя, песца, зайца).

При переходе человека по какой-либо причине из одного рода в другой, сопровождавшемся сменой правового статуса, следовала и смена обуви. Интересные исследования ритуальных свойств обуви провела сотрудница Государственного Эрмитажа Е. И. Оятева. В частности, она приводит описание обряда введения в род незаконного сына, зафиксированного в древненорвежском судебнике. Кульминационное действие обряда - вступление нового члена рода в ритуальный башмак, символизирующий "след тотема". Таким образом посвящаемый приобщался к роду тотема и получал его покровительство и защиту.

Та же практика существовала при передаче прав на наследство незаконнорожденному сыну. Наследником в полном смысле этого слова он мог стать лишь после того, как наступал на след (термин "наследник" возник задолго до появления понятия о наследовании имущества). Важно отметить, что вступать в ритуальный башмак или на след тотема надо было только "правильной", то есть правой, ногой. Неслучайно во многих языках правая сторона символизирует все светлое, правильное, доброе, тогда как левая - темное, злое и несправедливое. В этой связи интересно сравнить смысловой и дословный перевод такой английской фразы: "The boot is on the other leg". Это идиома - "Другой виноват", а в дословном переводе - "Сапог на другой ноге".

Всем известно идиоматическое выражение: "встать не с той ноги" - с левой. Но древний человек и обувь наделял магической силой. В России магические свойства обуви проявляются в некоторых ритуальных действах и гаданиях, где башмак с правой ноги выступает в качестве амулета-оберега. Или вспомним крещенские гадания, описанные в балладе "Светлана" Василием Андреевичем Жуковским:

Раз в крещенский вечерок девушки гадали:
За ворота башмачок, сняв с ноги, бросали.

Куда покажет носок упавшего за ворота башмачка, оттуда и ждать сватов.

История обуви - неисчерпаемая тема. Ее изучение порой дает ответы на самые разнообразные и невероятные вопросы. И тем не менее в современной литературе по истории костюма (включая мультимедийные издания и ресурсы мировой информационной сети) трудно отыскать достоверную информацию по истории обуви. На сайте единственного в России Музея обуви* имеется только справочная информация, а многочисленные обувные русскоязычные сайты в основном носят рекламный характер.

Между тем в Европе существует не менее двух десятков специализированных музеев, многие из которых насчитывают в своих коллекциях десятки тысяч обувных моделей. В них же демонстрируются сапожные инструменты, разнообразные аксессуары и экзотические модели, собранные со всего света. В Италии это широко известный Флорентийский музей имени Сальваторе Феррагамо, в Англии - крупный обувной музей, расположенный в городе Стрит, среди немецких крупнейшим считается Музей обуви и кожи, находящийся в городе Оффенбахе. Такие музеи ведут активную работу и являют собой образовательные центры, на базе которых проводят занятия и конкурсы для дизайнеров, этнографов, историков костюма, археологов и современных обувщиков-технологов.

Уникальные образцы кожаной и матерчатой обуви в России рассредоточены в фондах разных музеев. Так, обширная коллекция моделей конца XVIII-XIX веков экспонируется в уже упомянутом Краеведческом музее города Кимры Тверской области, считавшегося в XIX веке "столицей сапожного царства". Великолепные экземпляры туфель XVIII и XIX веков имеют фонды Государственного исторического музея, Государственного Эрмитажа и историко-культурного музея-заповедника "Московский Кремль". Однако по сложившейся традиции музеи не выставляют обувь как самостоятельную тему, а включают в общую экспозицию быта той или иной эпохи, где она теряется на фоне других экспонатов.

Единственная специализированная обувная выставка, получившая название "След в истории", прошла в 2002 году в Московском музее археологии на Манежной площади. Здесь была собрана московская обувь XII-XX веков, самые разнообразные ее виды - от простейших лаптей и кожаных поршней (см. фото вверху) до современных моделей. Особый интерес представляли сапоги и туфли XII-XVII веков, богато украшенные расшивкой, цветными вставками и тиснением. Находящиеся рядом детали костюма и разнообразные аксессуары лишь оттеняли основные экспонаты, подчеркивая их связь с одеждой.

Почему такая выставка разместилась в стенах археологического музея? Да потому, что бoльшая часть представленных на ней моделей и сапожных инструментов, датированных XII-XVIII веками, была найдена во время раскопок в Москве.

Обнаружение обуви в культурном слое - довольно редкий случай, поскольку кожа и другая органика, пролежав в грунте не одно столетие, как правило, очень плохо сохраняются. Но и найти обувь это еще не все. Извлеченные из слоя находки начинают интенсивно высыхать и разрушаться. Чтобы вернуть коже ее утраченные свойства и собрать из разрозненных кусочков целые формы, требуются услуги высокопрофессиональных реставраторов. И в конечном счете этот кропотливый труд оказывается оправданным.

Взяв в руки подлинную средневековую обувь, можно убедиться в высоком уровне мастерства ее изготовителей. Например, верх кожаных туфель XII века (из раскопок в Московском Кремле) выкроен из одного куска кожи, обернутого вокруг стопы. Отложные берцы (удлиненные боковины головок) скрывают линию прорезей, в которые пропускались ременные оборы (шнурки), крепившие обувь к ноге. Головка туфель богато орнаментирована расшивкой, располагавшейся по оси носка.

Средневековые мастера, работавшие вручную, использовали оригинальные приемы, которые повышали качество их продукции. Например, чтобы добиться большей износоустойчивости подошвы, ее кроили с удлиненной и заостренной пяткой, которую затем вшивали в соответствующий вырез мягкого задника. Это позволяло вынести шов из зоны наибольшей нагрузки и предохранить нить от намокания и истирания.

В XII веке бoльшая часть обувных мастерских занималась как выделкой кожи, так и шитьем обуви. Однако довольно скоро сапожники отделяются от кожевников. Обувные лавки тяготеют к местам торга и оживленным улицам. А кожевники и сыромятники образуют свои компактные поселения - слободы, где-нибудь на берегах рек или больших ручьев с проточной водой: кожевенное производство требовало много воды.

В Москве сыромятная конюшенная слобода, или Сыромятники, появляется в начале XVII века на правом берегу Москвы-реки, где еще в XVI веке был густой лес, принадлежавший Андроньеву монастырю. По переписи дворов 1638 года эта слобода насчитывала 38 дворов. В 1653 году ее население составляло уже 53 двора. С XVIII века, после перемещения столицы в Петербург, тяглецы сыромятной слободы перестали получать большие заказы, и этот район постепенно заселился представителями других профессий и сословий. Сегодня название этой московской слободы сохранили Верхняя и Нижняя Сыромятнические улицы, расположенные в районе Курского вокзала.

Так называемая "Кожевницкая черная полусотня" известна с конца XIV века. По преданию, она основана татарами, занимавшимися выделкой кож из лошадиных шкур. По переписи дворов 1638 года эта слобода насчитывала 51 двор, а в 1653 году их стало 74. В современном городе название слободы сохранила Кожевническая улица, пролегающая от Павелецкого вокзала до Новоспасского моста.

Выделка кожи и производство обуви - долгое и трудное занятие, поэтому и стоили сапоги недешево. В XVI веке за пару обычных сапог платили в среднем от 25 до 50 копеек, за эти деньги тогда можно было купить семь пудов ржаной муки или пуд коровьего масла.

Шитью обуви нужно было долго и упорно учиться. Срок ученичества для сапожного дела в средневековой Москве составлял пять, реже - три-четыре года. Если ученик сам платил за обучение или это делал пославший его на обучение помещик, то срок ученичества мог сократиться и до двух лет. После окончания ученичества мастер обязан был снабдить ученика необходимыми инструментами.

Подмастерье занимал промежуточное положение между учеником и мастером. Прежде чем открыть самостоятельное дело, его дважды должны были освидетельствовать, иначе говоря, он демонстрировал свою работу и выполнял заданный от управы "урок". Для получения должности мастера существовал возрастной ценз - не моложе 24 лет.

Фасоны сапог - основного вида городской обуви на протяжении четырех столетий - постоянно менялись. В XVI веке, после Ливонской войны, в России быстро распространяется наборный каблук. В первой трети XVII века в моду входят сапоги с особенно высоким каблуком. При раскопках нередко встречаются женские туфли с очень высоким каблуком - 7-8 сантиметров. На таких каблуках женщины, должно быть, выглядели беспомощно, поскольку обувная конструкция того времени не предусматривала супинаторов, а также жестких берцев, которые держали бы стопу. История лишний раз подтверждает, что тяга к красоте, как она понималась в разное время, толкала людей на любые муки. Кстати сказать, нездоровое увлечение "высокой модой" осуждалось православной церковью. Митрополит Даниил, блюститель старины и обличитель дурных нравов, высказывался так: "Ты на небо не взираеши … яко свинья пребывая долу ничиши о красоте сапожной весь ум свой имея…"

Увеличивается численность городского населения, и вслед за этим происходят перемены в организации городских ремесел. В начале XVIII века указами Петра I в России вводится цеховая организация по типу средневековых цехов Западной Европы. Одной из первых мануфактур в Москве становится кожевенный двор, основанный в 1701 году.

Процесс разделения труда происходит и в обувном производстве. В начале XVIII века появляются цеха башмачников, сапожников, черевичников. (Черевички - мягкие туфли, сшитые из тонкой кожи с чрева - черевия - животного.) Специалисты отмечают, что особенностью русского цехового строя было отсутствие многочисленных ограничений на права вступления в цех, которые существовали в городах Западной Европы. Уже в первом указе о создании организации городских ремесленников предписывалось: "В цехи писать ремесленных всяких художеств и гражданских жителей как из Российских всяких чинов, из иноземцев завоеванных городов, так и чужестранных людей". Принцип открытых цехов сохранялся в России до конца XIX века, когда цеховую систему упразднили.

С конца XVII века в армии по европейскому образцу наряду с мундирами вводится специальная обувь. В фондах отдела ткани и костюма Государственного исторического музея хранятся рейтарские ботфорты (от французского bottes fortes) - высокие сапоги с широким раструбом. Такие сапоги можно видеть на портретах Петра I и его сподвижников. Специальные ботфорты носили офицеры конных полков. Высота их голенища достигала 65 сантиметров. Однако эти громоздкие и тяжелые сапоги являлись не столько обувью, сколько выполняли роль доспеха. Из-за громоздкости они непригодны для пеших прогулок, зато надежно защищали ноги всадника при столкновении с вражеской пехотой.

В качестве защитного кожуха использовали и так называемые форейторские (ямщицкие) сапоги. Форейторами (от немецкого Voreiter) называли верховых, сидящих на одной из передних лошадей, запряженных цугом. В такие сапоги, крепившиеся к оглоблям и составлявшие одно целое с упряжью, вставляли уже обутые ноги. Жесткая кожа этого "сапога" предохраняла ноги от ударов или давления оглобли при повороте и защищала от дорожной грязи.

Обувь второй половины XVIII и XIX веков практически не отличается от западноевропейских моделей. В крупных московских магазинах можно было купить модную обувь ведущих европейских производителей. Цветные репродукции из французского журнала "Галатея" донесли до нас образцы модного костюма пушкинской эпохи. Видно, как на смену сапогам снова приходят башмаки и туфли. Знатным людям сапоги продолжали служить лишь на охоте или в качестве домашней обуви.

В Историческом музее хранится пара так называемой "внутрипокойной" обуви - сапоги столичного вельможи графа Николая Шереметева, изготовленные из зеленого бархата и богато украшенные золотым шитьем. Такую обувь носили дома вместе с домашним халатом - шлафроком (от немецкого Schlafrock - cпальная одежда). Несмотря на то что шлафрок - это домашняя одежда, не считалось зазорным принимать в нем гостей, но лишь в том случае, если халат был дорогим, с богатой отделкой.

К обуви, практически вышедшей ныне из употребления, относятся резиновые галоши. Но еще более непривычны для нас галоши кожаные. Несмотря на то что резиновая обувь была известна с 1803 года, галоши до конца XIX века чаще делали не из каучука, а из кожи. Они имели вид невысоких полуботинок, надеваемых поверх более легкой обуви, предохраняли ее от грязи и сырости. О преимуществе кожаных галош перед резиновой обувью говорит обозреватель столичных мод за 1860 год: "Конечно, резиновые галоши лучше других исполняют свое назначение, но они так безобразны, что многие от них отказываются и употребляют кожаные галоши".

С развитием машинного производства не только расширяется ассортимент продукции, но и увеличивается ее количество. Первое упоминание о швейной машине появляется в газете "Ведомости Московской городской полиции" за 1856 год: "В магазине Беккера на Кузнецком мосту получена между прочими вещами американская машина самошвейка, шьющая всякие материалы, на которой ребенок может производить работу за 11 человек". А в 1883 году в Америке запатентована обувная машина, заменившая наиболее сложную ручную операцию в создании обуви - затяжку. При ручной работе мастер за десятичасовой рабочий день мог затянуть колодки 5-10 пар. Машина за то же время обрабатывала 500-700 пар.

В начале XX века в женскую моду прочно входят высокие ботинки на шнурках. Эту уличную обувь носили с пальто. Высокие каблуки и узкая колодка таких моделей подчеркивали изящность щиколотки, обнажавшейся из-под приподнимавшегося края одежды. Прочная шнуровка и жесткие берцы надежно фиксировали стопу. По сути, эта конструкция представляла собой спущенный на ногу корсет. Удобная и красивая обувь оставалась в моде не одно десятилетие и неоднократно повторялась впоследствии. У мужчин в это время становятся популярными полуботинки.

Об обувных фасонах того времени рассказывает журнальная реклама. Особенно широкий выбор предоставляли покупателям известные московские обувные магазины В. Свешникова и Л. Королева, располагавшиеся на Никольской улице и на улице Ильинка, напротив Гостиного двора.

Сегодня настоящих сапожников, владеющих навыками ручного изготовления обуви, практически не осталось. Сложная технология этого процесса, требующая высокого мастерства, дает, как нам кажется, право реабилитировать слово "сапожник", долгое время означавшее отсутствие профессионализма.

Комментарии к статье

*Постоянная экспозиция, посвященная истории обуви, находится в кимрском Краеведческом музее (Тверская область).

Другие статьи из рубрики «Биографии вещей»

Портал журнала «Наука и жизнь» использует файлы cookie и рекомендательные технологии. Продолжая пользоваться порталом, вы соглашаетесь с хранением и использованием порталом и партнёрскими сайтами файлов cookie и рекомендательных технологий на вашем устройстве. Подробнее